Южная роза - стр. 32

– Давайте пройдёмся по сцене.

Они дали круг, Никола Моритт принёс один из стульев в белом чехле с большим бантом позади спинки. Федерик присел на него с торжественным видом, забросив ногу на ногу, и небрежным жестом поправил огромные рога, привязанные под подбородком атласной свадебной лентой. А девушки встали по бокам, присев в реверансе. Выглядело это настолько комично, что публика принялась аплодировать им со смехом. Габриэль заметила широкую улыбку Энцо Корнелли, который оглушительно хлопал в ладоши, и было видно, что смысл шарады он понял правильно. Он стоял к сцене ближе всех и, наклонившись так, чтобы услышала только Габриэль, произнёс:

– Это ведь «Овечий король». Я угадал?

Габриэль улыбнулась ему в ответ и хотела уже объявить победителя, но неожиданно в её руку впились холодные пальцы Фрэн, а над ухом раздался испуганный шёпот:

– О, мой Бог, Элла! Слева, посмотри!

Чуть в стороне в тени ветвей, прислонившись плечом к одной из старых лип, стоял мессир Форстер, скрестив на груди руки. Сколько он там стоял – неизвестно, может быть, даже с самого начала представления. Толстый ствол дерева закрывал его от взглядов публики, но сцена ему была видна прекрасно. Тонкая усмешка замерла у него на губах, их взгляды схлестнулись, и он чуть кивнул Габриэль, словно давая понять, что тоже оценил представление. Но синие глаза не смеялись. Её стрела попала в цель – Форстера явно разозлила эта шутка. Он сделал несколько беззвучных хлопков ладонями, и Габриэль внезапно затопила волна стыда.

Пречистая Дева! Что она наделала!

С одной стороны, ведь именно этого она и хотела – отомстить.

И вот теперь он на её месте, и вот теперь ему тоже неприятно, но ей показалось, что своей шуткой она причинила ему боль, таким отчуждённым и холодным казалось его лицо. А она ведь хотела совсем другого. Если задеть, то не так сильно, не так глубоко. Чтобы он просто понял, что был неправ…

Неправ перед ней.

А в итоге она сделала его посмешищем в глазах других. Почему она не подумала об этом?

И от этого Габриэль стало не по себе. Она внезапно осознала, что её шутка – просто верх бестактности. Ослеплённая своей ненавистью и желанием отомстить она перешла всякие границы.

Как же стыдно! Она не должна была так поступать…

Это отвратительно…

Пусть он гроу, пусть у него нет манер и он дурно воспитан, пусть он говорил о ней гнусные вещи, но она не должна была опускаться до его уровня!

Как она могла?

Кровь бросилась в лицо, и она поспешно отвела взгляд.

– Может, горный король? – произнесла прекрасная Бланка. – Эти рога мой отец привёз с охоты в горах Трамантии.

Габриэль сжала руку Фрэн и, шагнув вперёд, произнесла громко:

– Победила синьора Бланка. Это действительно горный король.

Когда они спустились со сцены, у неё даже колени дрожали, и она, наверное, упала бы с лесенки, но Энцо Корнелли оказался рядом и тут же подал ей руку.

– Но угадал ведь я? – спросил он, чуть склонившись к её уху.

– Синьор Корнелли, возникли некоторые обстоятельства, – она скосила глаза в сторону.

Проследив за её взглядом, капитан воскликнул:

– Надо же, а «его величество», оказывается, в первых рядах! Кто бы мог подумать, что персонаж вашей шарады будет подсматривать за нами. Что же, тем хуже для него.

– Пойдёмте отсюда скорее, – Габриэль хотела уйти в другую сторону, но Форстер оттолкнулся от дерева и сделал им навстречу несколько шагов.