Юйко (не)ищет мужа - стр. 15

– Драгоценная, светлая госпожа, позвольте продемонстрировать мои умения.

Я протяжно выдохнула и махнула рукой. Меня не прельщало смотреть около часа за стрельбой по мишеням, пока колчан не опустеет. Однако, стряхнув с подола крошки, я села ровнее и чинно сложила руки на коленях. Пингвин, покачнувшись, поднялся на ноги. Перекинул ремень колчана через плечо и подхватил лук. Я вздохнула и медленно прикрыла глаза. Зашелестели перья на стрелах. Звякнула тетива, и раздался краткий свист. Я открыла глаза и посмотрела на Пингвина, расставившего ноги на ширине плеч и потянувшегося за второй стрелой. Первая улетела с нашего холма на соседний и вонзилась в мишень, заранее поставленную там. Свистнула вторая и воткнулась в первую, но не остановилась, а распорола первую и достигла сердцевины мишени. При этом на первой стреле что-то развернулось и повисло.

– Принеси, – скомандовал Пингвин.

– Стой, – отменила я.

Озадаченный служка зыркал то на меня, то на жениха. Я улыбнулась и сказала, что мы сами дойдëм до мишени. Мне одинаково хотелось и размяться, и намекнуть Пингвину, что мужчина, не способный пройтись от одного холма до другого без одышки, мне в мужья не годится.

– Как пожелает светлая госпожа, – поклонился Пингвин, а левый уголок его губ дëрнулся.

Я шла первой, придерживая полы длинного платья, чтоб юбка не путалась в ногах. Деревянные сабо – не самая удобная обувь для склонов, но, благодаря скошенному ремешку, вбитому посередине носка, на ноге держались хорошо. Я радовалась прохладе и свежести. Со стороны реки приносило мелкие капельки. Колокольчики позвякивали в такт шагам, а вдали, на склоне холма, куда мы держали путь, я заметила несколько ланей. Животные преспокойно паслись, не обращая на нас никакого внимания. Я остановилась и залюбовалась грациозными животными.

– Хотите, я застрелю для вас, – Пингвин натянул тетиву.

– Не смей! Покажи лучше, что там за тряпочка болтается.

Шансы жениха стремительно таяли, и он это, похоже, понял. Сконфуженный и красный подобно варёному раку, Пингвин убрал стрелу обратно в колчан и поплёлся за мной, смешно покачиваясь из стороны в сторону.

– Что за странная походка? – перешла я черту приличия.

– Упал с лошади, – невесело выдохнул Пингвин. – Сломал обе ноги, сильно ударился головой. Лекари говорят – чудо, что я выжил.

– А вы что на это скажете? – мы добрались до мишеней, и теперь я видела, что на тряпочке что-то вышито.

– Что там, ваш портрет, – Пингвин зарделся сильнее прежнего. – Я сам его вышил.

– О-о, – только и смогла протянуть я, устремившись к картине.

На льняном полотне гладью красовалось нечто, отдалённо напоминавшее Юйко. Так, кажется, рисовали на средневековых китайских гравюрах. Только там рисунки делались тушью, а тут шёлковыми нитями. Не скажу, что рисунок мне понравился, но это же такой стиль, негоже обижать художника. Высокопоставленного художника негоже обижать вдвойне. Я нахмурилась.

– Не нравится, – заключил Пингвин.

Теперь пришла моя очередь сгорать со стыда. Отведя взгляд от греха подальше, я передала картину Лие и приказала повесить в моей спальне. И попросила морковку.

– У меня нету, – испугалась служанка.

– Тогда яблоко, – мой взор устремился на приближающуюся к нам лань.

Большие глаза животного смотрели на мои кисти, словно просили угощения. Разве я могла отказать?