Ювелирная работа - стр. 29
– Здесь все – бриллианты, – пояснил Роман, указывая ногтем на камни. – Желтые, зеленые и коньячные.
– Великолепная работа! – честно сказала Лера. – В магазине я такого не видела!
– Там и не может такого быть, это ведь эксклюзивное изделие, единственное в своем роде.
– И что, Фельдман скопировал вашу «ящерку»?
– Да. Он использовал золото, но не семьсот пятидесятой, а стандартной, пятьсот восемьдесят пятой пробы, а бриллианты – чуть ли не крошка, отсюда и гораздо более низкая цена. Супруга банкира сильно расстроилась, увидев на ком-то похожий браслет – пришлось ее утешать, объясняя, в чем разница.
– Она приняла ваше объяснение?
– Не знаю, этим Карл занимался. Видимо, да, потому что больше об этом разговор не заходил, а банкир продолжает делать у меня заказы.
– Насколько сильно вас расстроила эта, гм… кража интеллектуальной собственности, если можно ее так назвать? – спросила Лера.
– Не настолько, чтобы убивать Фельдмана! – усмехнулся Роман.
– Да я вовсе не собиралась обвинять в его убийстве вас, просто мне хотелось понять…
– Что именно? Мог ли кто-то из моих коллег, оказавшись в подобной ситуации, пойти на преступление? По-моему, я уже высказал свое мнение на этот счет: мы так не поступаем. В нашей среде проще испортить чью-то репутацию, придумав какую-нибудь правдоподобную «утку», ведь в бизнесе, особенно таком нишевом, как ювелирное дело, потеря лица – самое страшное, что может случиться! Спрос на дорогие изделия не столь велик, как на массовый ширпотреб, поэтому лишиться клиента, который, возможно, еще не раз обратился бы к вам, большая беда!
– А за такое убить можно? – ухватилась за его слова Лера. – Вы сказали, что Фельдман не гнушался подобными вещами…
– Верно, – задумчиво проговорил Роман, потирая подбородок. Лера невольно обратила внимание на то, какие у него красивые руки. Их портило лишь одно – темный налет под ногтями: она где-то читала, что при работе с драгоценными металлами ювелирам трудно избавиться от металлической крошки, забивающейся под ногтевую пластину, и простой чисткой этого не исправить. – Но мне все же кажется, что убийство – слишком крайняя мера, чтобы рисковать потерей свободы, да и жизни, к которой привык… Нет, мне трудно поверить, что Фельдман погиб из-за собственной беспринципности! Его ведь ограбили?
– Да, – подтвердила Лера. – Остается понять, было ли целью ограбление или все-таки убийство?
– О том, чем занимается Фельдман, знали многие, – заметил Роман. – Взяли только бриллианты?
– Да, но он обычно не хранил камни дома, это был редкий случай!
– Понимаю… Выходит, кто-то знал о бриллиантах?
– Вы правы, выходит. А Эдуард точно был в курсе!
– В курсе, что Фельдман по дурости оставит их у себя вместо того, чтобы спрятать в сейфе в мастерской? Сомневаюсь!
Разговор зашел в тупик, и Лера не представляла, что еще сказать: судя по всему, Роман Вагнер рассказал ей все, о чем знал.
– Как вы вообще? – неожиданно даже для самой себя вдруг спросила она.
На лице собеседника отразилось изумление: он тоже не ожидал от нее подобного вопроса. Тем не менее, видимо, посчитал, что она интересуется искренне – уж ему ли не знать! – поэтому ответил:
– Привыкаю к одиночеству. Потихоньку.
– Вы и раньше не любили общество, – напомнила Лера.
– Ваша правда, но я никогда не был один в полном смысле этого слова, как… сейчас.