Юсуповы. Кровь и смерть - стр. 43
– Дай тебе волю – ты мне глотку перегрызешь. Ну и кто из нас упырь? – спросил Юсупов.
– Перегрызу! Еще как перегрызу… – ответила та, продолжая брыкаться.
Ее грудь качается в такт движениям. Тонкая кожа и здесь усыпана веснушками. А запах… так пахнет не обида. Так пахнет ярость.
– Да что я тебе сделал, раз ты меня так ненавидишь и готова со свету сжить при каждой встрече?
– Из-за таких как ты, народ живет в нищете! Последний хрен без соли доедает, пока ты…
– Ну а лично тебе я чего сделал? – перебил Юсупов и сильнее вжал Василису в стену.
Та поморщилась от боли, задышала часто-часто от переполняющего негодования. Но сдвинуться с места так и не смогла. Рискнула проделать тот же финт с ударом лбом по носу, но Юсупов и это предупредил.
– Ты меня преследуешь? – промурлыкал он.
– Еще чего!
– Выходит, наша встреча – случайность? Божье провидение?
– Бога он вспомнил! Сам с чертями якшается, нечисть паршивая. Грязная мразь! Хер обоссанный! Свинья буржуйская!
На Юсупова вылился ушат скверных слов и ругательств, часть из которых услышал впервые. Мысленно восхитился столь богатым лексиконом. А когда поток иссяк, лицо Василисы совсем раскраснелось. Ноздри раздуты, локоны выбились из косы, из ушей разве что пар не валит.
– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Юсупов. – Кстати, у меня для тебя кое-что есть.
Тем же движением фокусника он материализовал у нее из-за уха серебряную заколку, которую Василиса сразу узнала.
– Тебе ведь это нужно? С парой капель моей крови. Посвящение не прошла? – догадался граф.
Он отпустил ее руки и слегла отстранился. Василиса переводила нервный взгляд с Юсупова на заколку. Осторожно приняла ее и сказала:
– Все так. Для посвящения нужна твоя кровь, упырь. И поболе, чем пара капель.
С последним словом в боку Юсупова вспыхнула боль. Он сдавленно ахнул и согнулся. Девка пырнула его ножом. Обычным обеденным ножом! Ну какая сучка…
Из-за раны граф не беспокоится – затянется через минуту. Но Василиса воспользовалась заминкой. Теперь ее и след простыл. А это, знаете ли, подбешивает. Второй раз уходит буквально из-под носа. Нет, так оставлять нельзя. Это уже дело принципа.
В два счета Юсупов пересек темный двор и принюхался. Гнев сменился страхом, ну еще бы… Знает, лиса, что шансы скрыться стремятся к нулю. Двигаясь переулками, Юсупов уже слышит сбивчивое дыхание Василисы, топот, шорох гальки. А затем донеслось звонкое «ой!». Попалась…
У моста затянулся ремонт дороги. Василиса не увидела в темноте слабые деревянные ограждения. Поскользнулась на разбитой брусчатке и махнула с дороги прямо под мост. Оказалась бы уже в холодной воде, но уцепилась-таки за металлический выступ, к которым крепятся перила.
Юсупов вразвалочку приблизился и присел на корточки. Василиса вскинула на него полные ужаса и мольбы глаза, но просить о помощи – нет, не про эту девку.
– У тебя меньше десяти секунд, пока твое тело не окажется в холодной воде, – сказал он. – Буду краток. Я помогу тебе, а ты – мне. Вытащу, а ты мне все расскажешь. Идет?
Василиса цепляется ослабевшими пальцами, но те предательски соскальзывают с влажного металла. Ногами не на что опереться. Взгляд вмиг стал обезумевшим.
– Ты не умеешь плавать, – догадался Юсупов.
Вздохнул и схватил упрямицу за руку. Рванул на себя, потерял равновесие. Вместе повалились на мостовую. Отдышались.