Юсуповы. Кровь и смерть - стр. 41

Николай за ужин трижды чуть не пролил вина. Громче дозволенного звякал приборами. А салфетку измял, будто у него с ней личные счеты. Юсупов заметил пожелтевшую кожу кончиков пальцев – явное свидетельство чрезмерного употребления табака. Где-то в глубине остатков души ему даже стало жаль брата. Ну вот самую чуточку. Размером с ноготок младенца.

Тему с Мариной Гейден не поднимали. Наоборот, всячески обходили стороной. Сделали вид, будто не случилось никакого инцидента. И вообще, вся эта история их уже не касается.

Утомленные дорогой, родители пораньше отправились отдыхать. Николай практически сразу исчез в своей спальне. Юсупов выждал десять минут и постучал. Раздался шорох, стук каблуков, и дверь распахнулась. Брат сдвинул брови и отступил, впуская Юсупова.

– И давно ты взял привычку стучать, прежде чем войти?

– Я все еще не потерял навыков вести себя в обществе со своим братом, – ответил Юсупов. – А вот ты совсем отстранился. Не надоело еще в затворника играть?

– Вы разве не этого хотели? Вы – все?!

– Не кипятись. Я не за этим пришел?

– Тогда что тебе нужно?

– Выпьем?

***

Помотало их изрядно из одного питейного заведения в другое. Юсупов, конечно, надрался, но оставался в сознании. А вот Николай совсем раскис.

Уже после шестой рюмки распустил сопли, как чувствует себя несчастным. Как истерзано его сердце. Как не хватает ему голубых глаз и поцелуев Марины. Как умерло в нем все вдохновение и желание жить.

– И не надоело тебе? – спросил Юсупов, буквально расплывшись на диванчике в каком-то клоповнике.

На трезвую голову он подумал бы именно так, видя залитые пивом столы, темные следы от грязных подошв на полу, хилые газовые светильники и вдрызг пьяную публику из числа неудачников, обедневших профессоров и офицеров низшего ранга в отставке. Но может сейчас именно это и нужно? Чтобы хоть на вечер забыть о своем происхождении и титулах, и побыть просто людьми.

– Вы виделись всего несколько раз при подготовке спектакля. Ты не проявлял к ней особого интереса. Целовался ты и с более привлекательными женщинами. Так что ты в ней нашел? Чем она отличилась? – снова подал голос Юсупов.

Николай скрестил руки на столе и уткнулся в них лбом. Показалось, что сейчас он захрапит. Но вместо этого помотал головой и заплетающимся языком ответил:

– Она – моя жизнь.

– Твоя жизнь – это ты. Послушай человека, который топчет землю почти столетие, – парировал Юсупов. – Выдавать страсть за целую жизнь – хреновая тактика. Жизнь состоит из миллионов других дел, вещей, людей, впечатлений, чувств.

Из-под сложенных рук раздалось невнятное бормотание и гул. Николай приподнял голову и сказал:

– Ты – не человек.

– Но чувствую и живу как человек. Вампиризм не притупляет проявления человеческой натуры, а обостряет их. И если ты думаешь, что твои страдания сильнее вампирских, поверь – ты сильно заблуждаешься. У меня ушли годы, чтобы научиться управлять всем этим.

– Годы… – фыркнул Николай. – У меня даже двух недель нет. Марина выходит замуж совсем скоро.

– Но ты и не вампир.

Николай хмыкнул и снова зарылся с головой в скрещенные руки.

– Ой, да брось, – пробурчал Юсупов. – Давай лучше еще выпьем. А там, если хватит сил, придумаем турне для нового сезона выступлений французской певички.

Юсупов поискал глазами официанта и сделал приглашающий жест. Тот кивнул и ответным жестом дал понять, что подойдет через минуту. Но через минуту подошел не тот же официант, а его коллега с толстой рыжей косой через плечо и россыпью веснушек на лице.