Юсуповы. Кровь и смерть - стр. 18
Лично с Арвидом Юсупов не знаком, но кое-что слышал. Участник русско-японской войны, боевой офицер, громкой фамилии не имеет. На чем же настояли родители невесты? На схожем происхождении? На знании языков? Безусловно брак дворянки с военным – не новость. Посмотрите на супруга Зинаиды Юсуповой – тоже ведь не дворянина выбрала. До сих пор не все понимают ее выбора. И что только такая яркая, богатая и обворожительная нашла в солдафоне? Юсупов потер подбородок и не притронулся к завтраку.
А эта Гейден – еще та кокетка, что ее в летах даже простительно. Другое дело, что в ту их встречу она не просто намекала. Разве что не кричала!.. Но может грядущая свадьба поумерит ее пыл, в чем граф тут же усомнился. Нет, только не такая женщина. К ее ногам будто моторчики приделаны, а кожа светится… и этот взгляд. Черт, да она – еще та головная боль.
– Берешь плохой пример? – прервал его размышления Николай, усаживаясь напротив.
Выглядит свежо. Волосы зачесаны, на щеках ни намека на щетину. Приятно пахнет одеколоном. Рубашка застегнута на все пуговицы. Под воротом упирается острый кадык. Трезвость брату определенно к лицу.
– Это все новая кухарка, – отозвался Юсупов, повозив вилкой в омлете с беконом и голландским сыром. – Схватывает быстро, но до сих пор не научилась отличать сыры. Вчера напекла гренок с сыром и сомнительными приправами. Отдать бы собакам, да и у тех случится несварение.
Николай хмыкнул и принялся за уже остывшую овсянку с брусничным джемом.
– Когда назначена читка? – спросил Юсупов.
– Сегодня в пять. Придешь?
– Конечно.
Очередной благотворительный спектакль в пользу добрых дел государыни, где дозволено сыграть дворянским особам на правах «специальных гостей», запланирован на конец месяца. Пока Николай увлечен театром, его настроение по-прежнему напоминает неуправляемую бурю, но хотя бы творческую, а не наркотическую. Труппа собрана, сейчас период читки, а затем – долгих часов репетиций, в которые старший брат погружается так же, как в теннис.
– Фамилия Гейден тебе о чем-нибудь говорит? – самым обыденным тоном спросил Юсупов.
У Николая между бровей пролегла складка, темные брови сдвинулись.
– Не припомню, – ответил он.
– Я имел удовольствие познакомиться с некоей графиней Гейден в салоне у Воронцовых-Дашковых. Говорит, тоже увлечена театром. Тебе как раз, кажется, нужна пассия для роли, напомни какой?
– Труппа собрана, – отрезал Николай. – Чего тебе эта Гейден?
Юсупов пожал плечами и отмахнулся.
– Ничего, – сказал он. – Она уже сосватана, так что мой интерес – чисто творческий. Все ради искусства.
Он подмигнул брату и поднял чашку с кофе, предлагая чокнуться. Николай хмыкнул и промолчал. Видимо, безвкусная каша занимает его куда больше грядущей постановки.
Когда сам Юсупов приспосабливался к вампирской жизни, тоже старался отвлекаться на что угодно. На еду, что даже с букетом специй отдавала травянистым вкусом. На вина, даже лучшие крымские или французские, которые скорее напоминали уксус. На фехтование до изнеможения, которое не наступало даже после тренировок по четыре-шесть часов кряду.
Тихий стук каблуков разбавил звяканье чашек с кофе. Слуга склонился с серебряным подносом, на котором лежит пачка писем, записок и визиток. Юсупов принял и начал перебирать. Приглашения в салоны, на званые обеды и ужины. Визитки от только что открывшихся магазинов кофе, табака и салонов головных уборов. Пара записок от Шурочки Муравьевой Юсупов узнал сразу по слишком терпкому аромату, исходившему от бумаги. Боже, она будто полощет письма в тазу парфюма. Брезгливым движением он отложил письма на край стола. Еще несколько записок передал Николаю – поклонницы не оставляют надежд на взаимность. Тот даже не взглянул на них. Отодвинул в сторону и переключился на омлет.