Юсуповы. Кровь и смерть - стр. 10

Хлоп. Хлоп. Мяч отскочил от ракетки снова и снова, и снова.

– Она предлагает встретиться в Контрексвиле или во Францесбаде в конце августа, – продолжил Юсупов. – Заодно свидимся с Зубовыми. А потом…

– В Крым? – закончил за него Николай и дернул плечом. – Уволь.

Хлоп.

Юсупов достал сигарету и постучал по крышке портсигара. Как же хочется дать этому упрямцу пару затрещин! Еще эти новые знакомые – девицы Драгомировы. Играют отвратительно, но Николай готов размахивать ракеткой даже с воображаемым соперником.

– Вечером мы приглашены…

– Иди без меня, – все так же, не отрываясь от игры, ответил Николай.

– Ты не можешь вечно отказываться от еды и игнорировать приглашения.

– А ты не можешь вечно быть моей сиделкой.

Хлоп.

Чиркнула зажигалка. Сладковатый вкус табака наполнил рот. Юсупов медленно выпустил дым и поиграл желваками.

Хлоп. Хлоп.

– Есть! Пять – один в мою пользу! – крикнул Николай и вскинул руки.

На лице заиграла широкая улыбка. На жиденьких усиках блестят бисеринки пота. Николай отложил ракетку и жадно отпил воды прямо из графина.

– Мы здесь пробудем еще неделю, а затем отправимся в Виши, – твердым тоном сказал Юсупов.

– Ты мне не маман, – снова огрызнулся Николай.

– Я твой брат.

– Ты. Мне. Не брат, – отчеканил тот и с громким стуком поставил графин. – Я не просил за мной присматривать, как квочка. И без твоей назойливой опеки бы справился!

– Так же как справился в прошлом году в Париже? Напомнить тебе, сколько раз ты чуть не захлебнулся собственной рвотой?

Юсупов с большим трудом сдерживает гнев, выпуская одну порцию дыма за другой. Но нельзя, ни в коем случае нельзя вестись на провокации Николая. Каким бы упрямым ослом тот ни был, он остается старшим наследником семьи и любимым сыном Зинаиды Николаевны.

– Тебе бы только брюзжать, а помочь – так концы в воду, – буркнул Николай и взял сигарету брата.

Сделал затяжку-другую, не сводя глаз. Тьма, что в них разлилась не нравится, ой как не нравится Юсупову.

– Обрати ты меня – не пришлось бы вытирать мою блевотину, – процедил сквозь зубы Николай.

– Ты не знаешь, о чем просишь, – понизил тон Юсупов. – Я такую жизнь не выбирал.

– А я выбирал? Вы с маман носитесь со мной, разве что с ложечки не кормите. В то время, как обращение дало бы мне такую свободу и такую жизнь!..

– Это лишь замена одной зависимости на другую. С большим отличием – от нее нет лечения.

– Ну и какой из тебя брат?! – взвился Николай.

Он подошел вплотную и буквально прожигает потемневшими глазами.

– Нравится чувствовать свое превосходство? Того и ждешь, когда сбудется проклятье рода, и ты останешься единственным полноправным наследником? Что же все тянешь? Не надоело в графьях ходить?

Юсупов выпустил последнюю порцию дыма прямо в лицо брата, растоптал окурок и пошел прочь с игрового поля.

– Ужин через час на восточной террасе. Не опаздывай, – бросил он через плечо.

Над ухом что-то свистнуло. Одним движением Юсупов поймал брошенный в него мяч, сжал в кулаке до хруста и бросил под ноги. Серая крошка подобно пеплу высыпалась на сочную зеленую траву.