Юрий Долгорукий - стр. 26
– Пей и ешь, князь, на здоровье. Угощаю от чистого сердца.
– Спасибо, Агриппина.
Неуловимым движением он вынул приготовленный золотой браслет и ловко надел ей на руку.
– Носи. Он так идет к твоей красоте.
Она зарделась, не в силах отвести взгляда от изящно сделанной вещицы.
– Благодарствую, князь. Только зачем это?
– В память о нашей встрече. Выпьешь со мной?
– А почему бы не выпить с хорошим человеком?
– Так ли уж хорош?
– Хвалит тебя народ.
И запнувшись, добавила:
– Вот только…
– Что – только?
Она подумала, но потом, решительно качнув головой, сказала напрямик:
– Зря ты боярина Кучку обидел. Может, и есть у него недостатки, но дань платил он честно.
– Ты про проверку говоришь?
– Про нее, князь.
Он усмехнулся, коротко взглянул в ее напряженное лицо, спросил:
– А ты не поняла, почему я так поступил?
– Догадалась.
– Это как?
– Со мной захотел остаться.
– Ишь ты – сметливая!
– Бабье сердце не обманешь.
– Ладно. Давай выпьем.
– Выпьем, князь.
Они еще немного посидели. Потом Агриппина встала, проговорила настойчиво:
– Посидели и хватит. Надо и честь знать.
– Гонишь меня? А я ведь ради тебя в Кучкове остался.
– Все равно, князь. Лучше тебе уйти…
Юрий немного помедлил. Не хотелось ему уходить, но гордость брала свое. Встал, поклонился:
– Спасибо, хозяюшка, за угощение. Не обессудь, коли что не так.
– Все так, князь. На меня обиды не таи.
Он ушел.
На другой день ходил задумчивый, а поздно вечером прокрался в ее дом, бесшумно отворил дверь. Но она услышала, спросила из темноты:
– Это ты?
– Я, – замирающим голосом ответил он.
– Скорей иди. Да дверь запри на крючок!
Только через неделю уехал он из Кучкова.
В Суздали его ждало неприятное известие: с населения, жившего вокруг озера Лача, новгородцы собирают полюдье. Это были исконно ростовские земли, правда, расположены они были на самой окраине владений. Надо было принимать срочные меры. В Новгороде правил брат Юрия, Мстислав, но кто-то из воевод, пользуясь дальностью расстояний, действовал без его ведома, по своей воле и хотению.
– Урок надо новгородцам преподнести должный, – солидно говорил Георгий Симонович. – Только мало того, чтобы выгнать их с наших владений. Следует сделать так, чтобы туда новгородцы больше не совались. А для этого тебе, князь, надо самому посмотреть все на месте и принять ответственные меры. Заодно соберешь полюдье с подвластного населения.
Полюдье было старинным, упрощенным способом сбора дани, применявшимся при первых князьях Древней Руси. Князья с дружиной осенней порой отправлялись из Киева и до весны объезжали все подвластные племена, которые сдавали положенные количества хлеба, меда, воска, пушнины и других товаров. Князь и дружина за это время пили и ели за счет населения.
Так продолжалось вплоть до гибели князя Игоря, которого древляне разорвали, привязав к двум березам. Его жена, княгиня Ольга, заменила полюдье регулярным обложением. Страна была поделена на округа, которые назывались погостами; в эти погосты подданные сами свозили положенную дань. Так было и в Ростово-Суздальской земле. Однако в отдаленных районах, где селений было мало и они располагались далеко друг от друга, сохранялось полюдье. Его собирали посланные князьями отряды.
В середине июня Юрий с двумя десятками дружинников отправился на север. Сначала ехали смешанными лесами, затем все чаще стали попадаться сосновые боры, а после Волги сплошными массивами пошло краснолесье. Юрий жаловался Ивану: