Юность - стр. 18
Конечно, русских слов в этом эпизоде было очень мало. В основном все было сказано с невероятными матами. Мужики не стеснялись мальчишек, замерших на своих койках.
Ребятам было понятно: если попали в мужскую среду, значит терпи, слушай, что говорят взрослые и мотай на ус, как в дальнейшем не надо обращаться к родителям и близким.
Пацану, которого притащили, на вид не было около двадцати лет. Как его бросил собутыльник, так он и лежал пьяный в хлам на своей койке.
Вадим, выгнав второго молодого парня, подошел к нему и посмотрел на бесчувственное, храпящее тело:
– Как бы ночью не захлебнулся в блевотине, салага, – посетовал он.
Потом нагнулся над ним, снял с него сапоги, закинул ноги на кровать, перевернул на бок и оставил так спать. Парень не шевелился, а только храпел.
Мужики допили бутылку водки, а потом налили себе чай и продолжили дальше свои неспешные разговоры.
Постепенно комната стала наполняться другими людьми. Они молча заходили, здоровались с присутствующими за руку, называя друг друга по именам, садились на койки и рассказывали о том, кто, где и что делал. Было видно, что они хорошо знали друг друга.
Кто рассказывал с удовлетворением, что сегодня у него все получилось, а кто и с сетованием, что день пробегал, а воз и ныне там, а эти сволочи только задами стулья протирают.
Все они приехали сюда с приисков.
Оказалось, что двое парней завтра тоже поедут на Золотую Гору.
Когда мальчишки узнали об этом, то очень обрадовались, что не придется им ехать в одиночку. Парни не сочли унижением, сами подошли к мальчишкам и пожали им руки. Одного звали Александром, а другого Геной.
Александр был высоким парнем с русой небольшой бородкой, а Гена неразговорчивым, немного замкнутым. Но оба они улыбались мальчишкам, а Александр даже сказал:
– Ну, пацаны, все. Под нашим крылом будете, не переживайте. Доедем! Все будет в полном порядке.
Устав после сегодняшнего дня, мужики начали укладываться спать. Верхний свет был выключен. В огромной комнате установился полумрак и с нескольких коек даже послышался храп, а через некоторое время, когда были выключены ночники, в ее окна попадал только свет от уличного фонаря, вырисовывая причудливые тени на потолке.
Мальчишки, лежа в своих кроватях, вспоминали события сегодняшнего дня. Ленька был возбужден и сон не шел к нему. Но он закрыл глаза и тихо, свернувшись калачиком ждал, когда же сон примет его в свои объятья. Вскоре, так и произошло. Сон победил. Во сне Ленька все куда-то ехал, бежал к какому-то счастью, которое все манило и манило его к себе.
Утром, от шума проснувшихся соседей, Ленька открыл глаза. Все старались ходить тихо, но это мало у кого получалось. То заскрипит кровать, то звякнет ложка в стальной кружке. Вокруг стояла обычная утренняя суета.
Но больше всего Ленька был удивлен тем, что пацан, который был вчера мертвецки пьян и его еле притащили сюда, был жив. Он сидел на кровати, взявшись за голову. Он уже более-менее внятно отвечал на вопросы, задаваемые соседом.
– Ты хоть помнишь, как тут оказался? – допытывался у него сосед.
– Не-а, – мычал пацан.
– А кто тебя притащил, помнишь? – не отставал сосед.
– Не-а, – невразумительно, мямлил он.
Чувствовалось, что он хочет и сам узнать о своем вчерашнем позоре, но сил у него хватало только на то, чтобы издавать какие-то мычащие звуки.