Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - стр. 27
Для организации религиозного процесса в сообществе с низким распространением грамотности важен не только (или даже не столько) язык, на котором написаны священные тексты и происходит богослужение, но и язык общения представителей Церкви со своими прихожанами. Не вполне понятно, каков был язык проповеди и общения священника с паствой в румейских поселках, – кафаревуса или румейский. Вероятно, в каждом случае выбор языка зависел от священника, и местные уроженцы (румеи), скорее всего, использовали румейский. В документах упоминаются некоторые священники-греки из других мест – Греции и Трапезунда (Турции), – которые могли использовать родные для них диалекты греческого языка или книжный вариант греческого (кафаревусу). Ситуация дополнительно усложнилась тем обстоятельством, что в греческие села в XIX в. начали назначать русских священников, которые владели кафаревусой (изучение книжного греческого языка входило в церковное образование), но не знали румейского [Бацак, 1998, с. 15]. С. А. Серафимов отмечает, что если священник будет говорить на кафаревусе – «общеупотребительном в образованном мире греческом наречии», – его не поймут [Серафимов, 1998 (1862), с. 83]. По-видимому, русские священники общались с паствой на русском, то есть способствовали проникновению русского языка даже в тех поселках, где сохранялось греческое богослужение.
Еще запутаннее обстояло дело с языком богослужения и проповеди в урумских поселках. Первые годы после переселения церковная служба происходила на греческом (кафаревусе), неизвестном урумам. Некоторые урумы в какой-то степени владели греческим и грамотой на кафаревусе, так как в богатых урумских и румейских семьях еще до переселения из Крыма было принято отправлять одного из сыновей в школы, действовавшие при церквях и монастырях[20]. Однако число таких людей было весьма невелико. Кроме того, прихожане могли запоминать основные молитвы, не понимая греческого языка, такое минимальное знание церковного языка сохранялось и позднее: С. А. Серафимов отмечает, что грамотные урумы знают на греческом «главнейшие молитвы, но ничего в них не разумеют» [Серафимов, 1998 (1862), с. 83][21]. По-видимому, даже не все священники владели греческим: так, на допросе в Греческом суде священник урумского села Бешева показывает: «Языков, кроме турецкого диалекта, не знаю; писать и читать умею греческими буквами» [ЦГИАУ 5].
И. Э. Александрович отмечает, что в урумских селах «почти до недавнего времени… допускалось также чтение Евангелия на турецко-татарском языке» [Александрович, 1998 (1884), с. 62]. Иногда утверждается, что в урумских поселках раньше уже перешли на церковнославянский язык богослужения (в целом этот переход происходил не одновременно в разных поселках). С 1873 г. богослужение во всех храмах Мариуполя и румейских и урумских сел стало проводиться исключительно на церковнославянском языке [Бацак, 1998, с. 15].
Главным административным органом был Греческий суд. воплощавший судебную и административную автономию переселенцев. Только это учреждение, не подотчетное другим инстанциям, разбирало гражданские и уголовные дела греческого населения. Работа Греческого суда Мариуполя велась, по-видимому, преимущественно на урумском языке, однако протоколы заседаний составлялись по-русски. Большинство сохранившихся в Центральном государственном историческом архиве Украины дел, которые рассматривались в Мариупольском греческом суде в 1780–1799 гг., написаны по-русски. По-видимому, сотрудники Греческого суда владели русским: на нем велась вся внутренняя документация, не имеющая отношения к гражданам, тогда как обслуживание жителей происходило на урумском. Заседания суда могли идти как на урумском, так и на русском (в некоторых делах есть упоминания о переводчиках, переводивших на русский показания свидетелей и допросы обвиняемых [ЦГИАУ 3]).