Язва на полставки - стр. 16

— Мне сказали, ты рос в детском доме...

— Сказали ей... — мрачнеет собеседник, догадываясь откуда растут ноги. — У одной рыжей девицы длинный язык и никакого чувства самосохранения.

— Это такая тайна?

Ну вот, мне уже совестно, что я открыла рот и сдала человека.

— Нет. Но это не твоё дело.

Не моё дело. Ладно. Пусть так. Он прав.

Стоим дальше, наблюдая за проплывающим по каналу экскурсионным теплоходом, спешащим присоединиться к сородичами на Неве, где уже общим кортежем выводок пройдётся под разводящимся Александровским мостом.

— Хочу попасть на крыши, — говорю я ради того, чтобы что-то сказать. Потому что мне неловко. Не могу стоять и молчать. Моторчик в заднице требует работы либо конечностей, либо речевого аппарата. — Ты не знаешь, где-нибудь есть незапертые чердаки? Чтоб с красивым видом.

— Знаю.

— Дай адрес.

Демьян брезгливо отстраняется от железного заборчика, растирая след ржавчины, оставшийся на коже.

— Дай воды, — то ли просит, то ли требует он. Швыряю не глядя. И попадаю. — Мать твою! Ты что творишь?

Зажимаю рот ладонями, чтобы не заржать.

— Прости. Но ты ж сам просил!

— Я просил: “передай, пожалуйста, воду”, а не “заряди мне бутылкой по роже и разбей нос!”

Эм...

— А где пожалуйста-то было? Я его пропустила.

— Это подразумевалось, — огрызаются, сердито протирая ушибленную переносицу. И чё он гонит? Ничего не сломано. Неженка тоже мне нашлась.

— Ах, — саркастично фыркаю я. — Ну тогда типа извиняюсь. Мысленно. А-а-а! — пронзительно взвизгиваю, чувствуя, как ноги отрываются от асфальта, и я опасно накреняюсь через ограждение вниз головой, нависая над водой. Если он сейчас меня отпустит...

— Как думаешь, отомстить тебе или быть выше? — насмешливо интересуется голос Демьяна где-то в районе моей пятой точки, светящей задранной юбкой.

— Я не очень хорошо плаваю, — пищу на панике. Мало того, что плохо плаваю, так мне ещё и абсолютно не хочется барахтаться в грязной застоявшейся воде. Правда, подразумеваю, Игнатенко тоже этого не хотелось делать давеча.

— Ничего. Я тебя брошу, я же и вытащу. Захлебнуться не успеешь. Ну так что, выдерга? Каковы наши дальнейшие действия?

4. Глава 3. Куриный супчик, пирсинг и другие приятности

Волосы застилают лицо, кровь приливает к вискам, в ушах начинает шуметь. Демьян смеётся, наслаждаясь моментом, а мне вот ни фига не смешно.

— Ты там решаешь или на моё усмотрение? А то я начинаю уставать, — слышу приглушённо, из-за пульсации в голове.

Сволочь. Сволочь, сволочь, сволочь. Почти уверена, что он глумится. Процентов на семьдесят уверена. Не бросит, иначе Даня потом его по стенке размажет. Однако остаются ведь незадействованные тридцать... А может он маньяк под прикрытием? Может у него справка есть о невем... невмем... тьфу, невменяемости?

— Не надо, — прошу я.

— Что не надо?

— Не бросай.

— Тогда извинись, — молчу, за что хватка на моей талии чуть ослабевает, и я ещё на пару сантиметров ныряю вниз. Внутри всё замирает от испуга.

Бог с тобой, золотая рыбка. Плавай дальше, пока в аквариум серной кислоты не добавили. Живая мышка лучше дохлой собаки...

— А-а-а! Прости!

— Что-что? — стебётся, кодла. У кого-то чувство юмора, оказывается, есть. — Я не расслышал.

— ПРОСТИИИИИ!

— Ну раз просишь. Так и быть, — меня возвращают на грешную землю. Треснуть бы его по роже, но я немножко на отходняке и пока просто часто промаргиваюсь, пытаясь убедить мир не крутиться. С моего лица заботливо смахивают рассыпавшиеся пряди, попутно одёргивая кружева платья. Бережно так, по-братски. — Ты как? Порядок? — киваю. Нерешительно, но всё же киваю. — А ты молодец. Не орёшь и не пытаешься пустить когти в ход. Не переношу истеричек.