Язва на полставки - стр. 15
Так волшебно. Луна только начинает прибывать, окрашивая всё в мягкий оттенок жёлтого. Демьян стоит рядом, облокотившись на металлическое ограждение. На меня не смотрит, а куда смотрит непонятно. То ли на накатывающие на каменную кладку волны, то ли на ту сторону берега, то ли куда-то внутрь себя.
Не могу отвязаться от возникшего желания зарисовать его профиль в скетчбук. Хех. Чтобы потом выдрать страницу, повесить на стену и пускать в неё дротики. Это ж надо быть таким привлекательным и, одновременно, отталкивающим. Хотя, может, я предвзята? Не знаю... просто пока не понимаю его. Другой вопрос: а хочу ли понять?
— Ты говорила про комендантский час. Росла в строгости? — спрашивает вдруг он и до меня доходит, что мои "игры в гляделки" не остаются незамеченными. Ой. Кто куда, а я опять впросак...
— Постоянных запретах, — признаюсь я, смущённо ковыряя ногти. — Дома будь в одиннадцать и ни минутой позже. Опоздание — неделя домашнего ареста. Про ночёвки у подружки, разумеется, можно и не думать. Про клубы тем более. У Дани было попроще, но тоже под давлением. Папа хотел, чтобы он пошёл по его стопам контрактником, брат отказался. Дошло до скандала. Вот он психанул и уехал. Меня хотели отправить учиться на юриста, а меня от одного этого слова тошнит, так что я специально завалила вступительные и год работала в цветочном флористом, копя на переезд. Уезжала с тем же скандалом.
Не скажу, что у нас такая уж паршивая семья. Нормальная. Обычная. Просто в некоторых вещах мы друг друга не понимаем и не слышим. Надеюсь, это изменится. Потому что если нет, то... ну, печалька.
— Понятно, — кивает Игнатенко. — То есть все эти твои разукрашки — выплеск бунтарства. Я приблизительно так и думал. Но почему сюда? Почему Питер?
— Потому что я люблю Питер.
— Почему?
— А почему нет? Разве его можно не любить? Он ведь дышит историей, а я питаю к ней слабость, — жестом указываю на возвышающий впереди храм. С нашей позиции вся его многогранность и яркость как никогда хорошо рассматривается. Как и строительные леса, окольцовывающие центральную башню. — Спас на Крови, выстроенный на месте, где убили Александра II, — киваю правее, где раскинулась низкая, но длинная по протяжённости кирпичная постройка. — Бывшие императорские конюшни, — тычок пальцем влево, где за деревьями тонкой иглой высится шпиль. — Михайловский замок. А эти доходные дома, — оборачиваюсь назад, к разноцветным зданиям. — Ты хоть представляешь, сколько им лет?
— Представляю, — заверяет меня Демьян с какой-то непоколебимой уверенностью. И я ему верю.
— Ты местный? Родился здесь?
— Вроде того.
"Вроде того". Крайне аргументировано и весьма занимательно. Впрочем, на откровения я и не рассчитывала, так как уже успела перекинуться парочкой слов с Кирой. Мол: ху из ху и с чем едят этого персонажа. И существенного выяснилось мало. Практически ничего.
"Ты особой болтливости от Дёмыча не жди. Он на сегодня и так перевыполнил план по речевой активности. Обычно из него слова не вытащишь лишнего".
Миленько. Интересно, мне должно быть лестно от того, что скромная персона имени меня смогла его разговорить? Или впору обижаться, что именно я стала ему с какого-то боку настолько неугодна? Что ж, секрет расшатанной нервной системы красавчиков раскрыт. Завтра как набью себе татушку на лбу, устрою ему ещё один эмоциональный всплеск. И, возможно, сердечный приступ. Надо же как-то развлекаться.