Язва на полставки - стр. 13

— Да уж помню. По восемь раз за день из луж доставали и переодевали. И зелёнку скупали упаковками, потому что вечно кое-кто башкой вперёд с деревьев и гаражей сигал ласточкой. Кто ногу пропорол арматурой на слабо? Кровища хлещет, всю туфлю залила, та лужей растекается, а она умоляет родакам ничего не говорить. Иначе гулять больше не отпустят, — Даня продолжает вещать уже на полпути в коридор.

— Кто кого куда не отпустят? — у Киры ушки на макушке. Издалека всё слышит.

— Да есть тут одна... гиперактивная, — хмыкают в ответ, забирая заманчиво бренчащие дутые пакеты у Тимура. — Я тут подумал, может пиццу заказать?

О, пиццу брат любит. Обожает. У него на холодильнике целая коллекция магнитов и буклетов с номерами телефонов итальянской кухни местного российского разлива красуется. Причём ни один не повторяется. Кто бы знал, что из роддома родители двадцать пять лет назад привезут черепашку-ниндзя.

Ясное дело пицца в конечном итоге заказана, причём в трёх вариациях. К ней в компанию весьма гармонично вписывается суши-сет. Следующие пару часов опустошаем купленную тару, общаемся и играем в настольные игры. “Уно”, “Взрывные котята”, “Свинтус”. Миленько, забавно, но на “Дженго” моему терпению подходит конец.

За окном разливаются Белые ночи, а я тут тухну. Не могу. Понятно, что ребята привыкли к Питерскому ритму жизни, для них он обыден, как для москвичей прогулки вдоль вечерней Тверской до Красной площади, но для меня-то всё в новинку! Я ещё не успела насыться этим городом!

А потому под предлогом очистить стол для Монополии по "Игре престолов", собираю пустые пивные бутылки и опустевшие пакеты из-под чипсов, тихонько выскальзывая из гостиной. Вышедший следом Демьян ловит меня с ключом в руке, телефоном в зубах и в одном сапоге.

— Далеко собралась? — интересуется он, прикрывая за собой дверь, чтобы остальные не видели. Хм, может не всё пропало? Может сможем договориться полюбовно?

— М-м-м... — строю невинную улыбочку, но с учётом сжатой челюсти получается не особо. — Не очень.

— А конкретнее?

К моему огромному облегчению, на Игнатенко снова надето максимум одежды, выпаренной и высушенной электрическим помощником, так что ко мне возвращается способность связано излагаться и не блеять.

— Прогуляться хочу. Не могу сидеть в четырёх стенах!

— У тебя и правда шило в заднице.

— Попробуешь достать? — ляпаю прежде чем мозг понимает, что такую чушь нормальные люди вслух не произносят.

— Нет. Пожалуй, оставлю всё как есть. Жди внизу. Отпрошу тебя у брата.

Э-э-э...

— Зачем?

Да у меня сегодня прямо день тупых вопросов!

— Чтобы за тобой с поводком не явились. Согласись, смотреться будет не очень.

— Даня хуже родителей, у которых пунктик на комендантский час и неукоснительное подчинение. Он же меня одну не отпустит.

— Именно поэтому я иду с тобой. Если не будешь снова меня топить, даю слово, что постараюсь сильно не раздражать.

???

— А как же купля-продажа Винтерфела и Железных островов?

Игнатенко кривится. Ну да. Нужна ему больно эта ерундистика. Он в настолках вообще участия не принимал. И пить почти не пил. Всё это время без особого интереса залипал на телек, раз в пятнадцать минут выходя курить на балкон.

Меня накрывает нерешительность.

Идти с ним вдвоём?

Куда-либо?

Это после сегодняшнего-то неудачного знакомства?