Янтарный меч - стр. 10

Ярина покивала: да, мол, хотела, но сколько она себя помнила, одного желания всегда было недостаточно.

– Вот волшба и откликнулась. Так что, как ни крути, теперь ты тут новая хозяйка. Полноправная, раз дом тебя признал. Принимай хозяйство.

Ноги перестали держать, стоило переступить порог, Ярина плюхнулась на пол и принялась тереть лицо, пока домовой суетился вокруг, стаскивая с нее валенки и кожух. На слабые протесты он внимания не обращал.

– Дедушка, я не могу, мне ехать надо.

– Куды ж ты раненая поедешь? Дай перевяжу!

– К сестрице, в Ольховник. – Пришлось сказать правду, не станет же дедок ее выдавать. Хотя наверняка у него возникнет вопрос: почему она добиралась в предгорья полузаброшенными путями через мелкие села, вместо того чтобы ехать одним из трех южных трактов?

Домовой уставился на нее, как на блаженную:

– Одной, через нашу глушь? Без проездной грамоты? Девонька, да у нас с осени стражи стоят на ближайших трактах. Как ты вообще проскочить хоть один пост умудрилась, хотел бы я знать. Как чародеи помирать начали, зашебуршило все кругом. Колдун окаянный нашего брата перебаламутил, гонять начал. К лешему приставал, Дивья Пустошь у него, видишь ли, гудит. А как леший ушел, совсем житья не стало.

Тут дед Торопий замолчал и смерил ее внимательным взглядом, дальше он продолжил тихо и вкрадчиво, у Ярины даже мурашки по спине побежали от непонятного предчувствия.

– Ежели ты кружным путем решила в Ольховник добираться, подорожная надобна. А за ней к колдуну на поклон идти, только в деревне лучше не появляться, потому как с этой сволочи станется тебя шпиенией посчитать. А вот если письмецо сестре твоей отправить, тогда дело другое.

– Не могу я, – выдавила Ярина. – Это важно. Человеку не доверишь.

– Дык, найдем того, кто послание снесет до города, что-нибудь придумаем, а ты пока тут похозяйничай. Оправься, вон тебя как резанули. Живо на лавку. – Домовой продолжил бегать из угла в угол, то подтаскивая бадью с водой, то доставая из резного ларя корпию, а Ярина все боролась с болью и усталостью, вытирая окровавленную ладонь об и так уже изгвазданную рубаху.

– Просьба у меня к тебе будет, опять же. – Торопий присел рядом, алые глазки домового внимательно изучали ее. – А коли важно так, придумаем что-нибудь, – добавил он, видя, что она хочет возразить. – Доставим весточку, а ты пока отдохнешь. Останься, детонька, помоги старику.

Как тут было не согласиться?

Сразу разговора не получилось: все серьезные беседы домовой пресек на корню. Рана была неглубокой – удар на себя принял кожух, но кровила сильно, хорошо хоть шов не требовался. У Ярины голова шла кругом от бурных попыток дедушки залечить ее едва ли не до смерти, но она не противилась. Сил не было. К восторгу домового, крепко-накрепко запертая и заговоренная дверь спаленки, куда ему в отсутствие хозяйки не было хода, открылась. Как и дверь в подпол, которая и вовсе была раньше не видна.

– Это ж надо, почитай, десять зим тут живу, никто эту дурную дверь найти не мог. Даже топор полы не брал. Хозяйка билась, билась, столько чар перепробовала, все без толку, даже топором разок хватила, – бормотал он, подбрасывая поленья в печь.

Ярина наспех затянула жгут и поплелась проверять травы, чтобы остановить кровь и смазать ушибы. Запасы у предыдущей хозяйки избы оказались престранными. С большей частью сборов, лежавших в сенях, можно было попрощаться: что пожухло, что размякло, что изначально было неправильно приготовлено. Но Ярине хватило и малого: сушеный спорыш и ивовая кора помогут, а с остальным можно разобраться позже. Сейчас ей Ярине не было дела до запасов молочая, переступня или болиголова. Лежали год, подождут еще немного.