Янки при дворе короля Артура - стр. 30

Три или четыре раза переходили мы таким образом от мрака к свету. Прошло уже около двух часов по восходе солнца, и утренняя прохлада сменялась удушливой жарой. Был один очень длинный промежуток, который мы проехали под палящими лучами солнца. Любопытно, как мелкие раздражения постепенно растут и делаются все более и более назойливыми после того, как на них обратили внимание. Обстоятельство, на которое я совершенно не обратил внимания вначале, вдруг стало теперь ощутительным и неприятным. Первые десять или пятнадцать минут я чувствовал, что мне нужен носовой платок, но не обратил на это внимания и не позаботился достать его. Я ехал себе дальше и говорил себе, что об этом не стоит думать. Но теперь я особенно ясно почувствовал необходимость платка, наконец, я потерял терпение и просто-напросто выругался.

– Черт бы побрал того человека, который выдумал платье без кармана!

Мой платок, видите ли, был у меня в шлеме вместе с другими вещами. Но шлем был так остроумно устроен, что без посторонней помощи не было возможности снять его. Мне не пришло этого в голову, когда я надевал его, да я и не знал об этом. Я предполагал, что где-нибудь должны быть особые приспособления для таких необходимых вещей. А теперь потребность платка делалась все настоятельнее и, вероятно, именно потому, что не было возможности достать его. Всем, вероятно, известно, что вещь, которую не можешь иметь, становится наиболее нужной. Мои мысли все время вертелись вокруг платка, который был в шлеме, воображение рисовало себе этот платок, а липкий соленый пот катился со лба в глаза и по всему лицу. На бумаге все это кажется такой безделицей, а между тем, я испытывал настоящее бедствие. Я бы не говорил так, если бы этого не было. Я давал себе клятвы иметь на будущее время ридикюль при себе, пусть это будет смешно, пусть говорят, что хотят. Без сомнения, железные болваны Круглого Стола сочтут это позором и поднимут целый гвалт, но мне все равно, дайте мне сначала удобства, а потом уж стиль. Мы ехали рысью и по временам поднимали сухую пыль, которая попадала мне в нос и заставляла меня чихать до слез. Конечно, я говорил то, что не должен был говорить, не отрицаю, но ведь и я тоже человек. Кажется, мы никого не могли встретить в этих глухих местах, даже чудовищ. А в таком настроении, в каком я был, не дурно было бы встретить чудовище, особенно с носовым платком. Большинство рыцарей, конечно, постарались бы прежде всего отнять у него оружие, а я бы отобрал мануфактурный товар, а железный и медный пускай остается при нем.

Между тем, становилось все жарче и жарче, и солнце нагревало сталь немилосердно. Когда жарко, всякая безделица раздражает. Когда я ехал рысью, то звенел и бряцал, как корзина с посудой, и мне это страшно надоело, а как только я хотел остановиться, щит хлопал меня по груди или по спине. Если я пробовал ехать шагом, все мое вооружение скрипело и визжало, как несмазанные колеса. И при всем этом ни малейшего ветерка, так что мне казалось, что меня все время кипятят в печке. Чем спокойнее и тише шла лошадь, тем тяжелее оседало железо, и вес его, казалось, увеличивался с каждой минутой. Кроме того, приходилось беспрестанно перекладывать пику с одной стороны на другую, иначе уставала и рука, и нога.