Ягоды. Сборник сказок - стр. 26

Мы переглянулись с Диджеем. Мне вспомнились мои же слова о том, что без ложек нам все равно не вернуться.

– Ефрейтор, ради меня, ради той музыки, что вчера была, не убивай их, а? – человек доел бутерброд и жалостливо посмотрел в нашу сторону.

– Да сколько можно! – закричал Ефрейтор. – Сколько я к тебе жалость буду испытывать, а? По-хорошему тебя в дом для сумасшедших давно надо уже отослать. Отдай им плеер.

– Это тебя надо в этот дом, – спокойно возразил человек и протянул через окно плеер.

– Все, не могу больше с ним. У меня тоже есть нервы, я тоже не могу это терпеть столько. Быстро в машину. Куда везти вас?

– За ложками.

Мы сели в машину. Ефрейтор сел спереди, рядом с шофером и мы поехали. Человек остался грустно смотреть нам вслед.

– Зачем вам ложки-то? – спросил Ефрейтор.

– Так, символ. Просто чтобы были. Положим куда-нибудь.

– Ясно. Символ – это хорошо. Только символы тоже разными бывают, есть внешние, а есть и внутренние. Ложка – это внешний символ. А знаете, какой символ внутренний?

– Нет.

– Война, – в один голос сказали шофер с Ефрейтором и захохотали. – Вне войны трудно мыслить, трудно разбирать плохое и хорошее, вне войны все запутано. Не поймешь, от кого ждать удара, а от кого добра. А на войне все четко, – сказав это, он достал пистолет, открыл окно машины и выстрелил в небо.

Мы с Диджеем испуганно прижались друг к другу. Все разумное подсказывало, что это не может быть концом, нас не могут непонятно за что вывезти в поле и расстрелять.

– Вы в армии служили? – строго спросил Ефрейтор.

Я понял, что врать не имеет смысла, спросит, в какой части и все остальное, а в этом он уж точно разбирается. Но если скажу, что нет, он спросит почему, и на это будет достаточно сложно ответить оправданием. Я попробовал ответить туманно:

– К армии надо подготовиться сначала. Чувства в порядок привести, внутреннюю дисциплину организовать. В армию просто так не попасть. Его не взяли, например, сказали, что телом слаб, нагрузок не выдержит.

– Ничего, я бумажку напишу вам, охарактеризую положительно – возьмут, – показалось, что мой ответ Ефрейтора вполне устроил. Я облегченно вздохнул.

– Говоря по-разумному, война – это категория мышления, – сказал шофер, – ее трудно изнутри достать и выбросить. Здесь это все понимают, поэтому так и жизнь складывают. Даже животные это понимают.

Мы выехали на новую дорогу, с лесами по сторонам. Ефрейтор и шофер замолчали и погрузились в раздумья, которые мы нарушать ни вопросами, ни даже шорохами не хотели. Старались мы сидеть неподвижно и смотреть только в окно. Лица у нас были в ссадинах, грязные, одежда порванная. Я вспомнил дом, мать, старую жизнь, от этого даже слегка прослезился, но не позволил себе зашуметь этими чувствами. Мы проезжали деревни, постройки, огороды, видели людской быт, даже домашних животных.

– Скоро приедем, – сказал Ефрейтор.

Эти слова согрели что-то внутри. Куда мы приедем, я совсем не понимал, но казалось, что там будет определенный выход или хотя бы намек на него.

Мы свернули на деревенскую дорожку, поехали среди домов.

– В этом доме полоумные живут, – рассмеялся Ефрейтор и указал на дом.

– Да, да, – я оживился, вспомнив, что рассказывал Урод. – Нам в соседний. Именно сюда мы и ехали.

Мы остановились около небольшого невзрачного сруба. Ефрейтор и шофер тоже вылезли из машины.