Йагиня. Тайный Дар - стр. 108
Я пришла в себя, тяжело дыша.
Казалось, что кожа помнит еще боль от ожогов. Невольно провела по ней рукой – хвала светлым богам – гладкая, как и была. Только в испарине. Ничего себе! У меня даже рубаха высохла, это ж как высоко температура поднималась? Ага, высохла. И опять промокла, от этого самого пота.
Привстала, покрутила головой – где сирин?
Вот он – сидит, сунув голову под крыло. Типичная птичья реакция – спела – и порядок.
- Мийке, - попробовала позвать сирина. Интересно, услышит? Поймет?
К моей радости, головка Мийке показалась из-под черного, как смоль, крыла. Ничего себе! Точно, как в мамином гримуаре! Получилось! Глаза сирина больше не черные, птичьи, они человеческие. Значит, это того стоило. Потом, когда-нибудь потом, не исключено, что этой ночью я вспомню о том, что пришлось пережить этой девушке. И мне вместе с ней. А сейчас надо идти напролом.
- Мийке, я же вижу, что ты заслоняешь вход в пещеру. Что ты прячешь там?
Нежные черты лица девушки исказила гримаса злобы.
- Не смей! – прошипел сирин.
- Мийке, это же я, Сеня, помнишь меня? Мы вместе были в твоей песне?
- Песне?
- Песне, Мийке, это была просто песня. Всего лишь песня. И больше таких не будет. Обещаю тебе.
- Убью.
Неуверенно делаю шаг навстречу сирину.
- Ну же, иди ко мне.
- Уйди. Убью.
- Иди ко мне, Мийке.
- Уйди. Или умрешь. Я споою такую песню, что тоочно умрешь. Я знаю. Я прообоовала.
- Мийке, это же я.
Сирин неловко пятился, отступая в темноту, спотыкаясь на неуклюжих птичьих лапах. Да, птицы созданы для того, чтобы петь и летать, а не пятиться назад, точно.
Так и не дав мне возможности приблизиться к нему, сирин отступил в самую глубь пещеры и мне стало видно, что он скрывал. Так я и думала – потому что в мамином гримуаре была странная цитата из древнего трактата о сиринах.
Мне почти все удалось расшифровать, например то, что сирином может стать только то создание, которое «умеет любить с такой силой, как никто не может», для которой любовь – и его собственная, и к нему – нечто вроде целого сердца. Это было мне не очень понятно.
И что самым сокровенным, «душой» бывшей Мийке, несомненно был граф, было ясно, как божий день. Но, судя по тому, что последний год Мийке провела замужем, у нее же был муж! И он должен был, хотя бы немного любить эту прекрасную девушку, пусть и с тронутым безумием разумом… По крайней мере, мне хотелось на это надеяться, и в итоге я оказалась права! Потому что то, что мне расшифровать не удалось, звучало так:
«…свою душу сирин хранит от всех,
и лишь когда отпускает ее в Навь,
обратно никому дороги нет…»
Неудивительно, что передо мной лежал призрак молодого мужчины. Значит, любил. И Мийке не отпустила его в Навь. Как всех остальных. Несмотря на равнодушие самой природы сирина… Внезапная догадка озарила меня, как первый луч солнца!
- Мийке, - обернулась к сирину, в последний момент успела отскочить от звуковой волны выходящей через раскрытые нежные девичьи губы. Оказалось, я автоматически перешла на магическое зрение, и теперь как будто выпала из времени – я действительно видела смертоносный звук, точнее его приближение к себе, воочию.
Прижавшись к стене пещеры, поняла, что дальше отступить невозможно – вот она, песня темного сирина. Не зря Йагинь еще с детства учат управлять дыханием и сознанием, понимая, что сейчас сначала наступит боль, а потом, скорее всего, тьма, решила все силы направить на то, чтобы все-таки достучаться до бывшей Мийке. И когда оглушительным звуковым потоком хлынула боль, успела прокричать – одновременно с сирином: