Ядовитая мора для монстра - стр. 3
Либо сломить.
Либо подчинить.
Я просто не думала, что этот день придёт так скоро.
– Ты слышишь меня, Катрин? – Ладонь отца сжалась на моём плече, ледяная, сильная, давящая.
Я смотрела в его лицо, в серые, как пепел, глаза и кивала. Конечно, слышу. Как можно не слышать?
– Люди, орки, демоны – они все одинаковые. Им нужно одно: твоя кровь. Они оторвут тебе руки и ноги, если это даст им власть, – его голос звучал ровно, спокойно, почти ласково.
Он воспитывал нас в запертых стенах Серебряных Чертогов, охранял нас, защищал…
Но больше всего он защищал мир от нас.
Селин думала, что это забота. Эниэль знала, что это страх.
Я же не знала, что думать.
– Ты должна помнить, что ты, – продолжал отец. – Никогда не забывай.
Я молчала.
– Повтори, – его пальцы сжались, как когти.
Я знала, что он не успокоится.
– Я Мора.
– Дальше.
– Моя кожа – яд, мой голос – смерть, мой запах – безумие.
– Дальше.
– Если я выйду наружу, мир падёт к моим ногам.
Отец смотрел на меня долго, слишком долго. Будто пытался увидеть во мне чудовище, которого боялся.
– Ты не выйдешь!
***
В Серебряных Чертогах было слишком тихо.
Никаких посторонних звуков, никаких чужих шагов. Мы существовали только друг для друга.
Я нашла Эниэль в верхней галерее.
Она стояла у окна, наблюдая за тем, как снежный шторм накрывает горы, и её волосы, белые, как пепел, рассыпались по спине.
– Опять отец? – не оборачиваясь, спросила она.
– Опять, – я вздохнула и прислонилась к колонне.
Она молчала.
Эниэль редко говорила. Иногда казалось, что она могла бы исчезнуть, и мы бы даже не заметили, настолько легко она растворялась в этом холодном, мёртвом месте.
Но я знала, что она сильнее всех нас.
– Как ты думаешь, он прав? – я спросила. – Я самая чудовищная из нас всех?
– Он боится, – её голос был ровным. Он всегда был ровным.
– Но если он боится, значит ли это, что мы действительно чудовища?
Эниэль развернулась и посмотрела на меня.
Её глаза – цвета льда. Холодные, как сама зима.
– Я думаю, что если бы мы действительно были чудовищами, мы бы уже давно разорвали его в клочья.
Селин пряталась в библиотеке.
Она любила книги, любила истории о другом мире, о мире, которого мы никогда не увидим.
Когда я вошла, она подняла голову, её зелёные, огромные, испуганные глаза замерцали в тусклом свете.
– Ты слышала? – прошептала она.
Я нахмурилась.
– О чём ты?
Селин закрыла книгу.
– Ночью… Я слышала…
Я напряглась.
– Ты уверена?
– Я слышала драконов, – она сглотнула. – Они летали над замком.
Холод разлился по спине.
– Эниэль знает?
– Она сказала, что мне показалось.
Я смотрела на младшую сестру.
Она была самой слабой из нас. Но иногда я думала, что именно поэтому она могла видеть то, чего не видели мы.
Я накрыла её руку своей.
– Всё в порядке, – солгала я.
Но страх уже поселился в груди.
– Ты хочешь выйти отсюда? – вдруг спросила она, и посмотрела на меня с утверждением. Скорее это был не вопрос.
– Да…только этого не случится. Отец не позволит.
Мы не выходили наружу. Никогда.
Мир был слишком опасен для нас. Или, как говорил отец, мы были слишком опасны для мира.
Я не помню, когда впервые поняла, что не просто живу в золотой клетке, а заперта в ней навсегда.
С самого рождения нас учили только одному: прятаться.
Прятать своё дыхание.
Прятать взгляд.
Прятать голос.
Но что делать, если всё твоё существование – это соблазн?