Ядовитая мора для монстра - стр. 6

Я повернула голову, встретив его взгляд.

– Так отпусти меня.

Он смотрел долго, в глаза, глубоко, пронизывающе. А потом усмехнулся – лениво, будто ему было просто не интересно.

– Нет.

Я задрожала. От ярости, от холода, от него.

Я ненавидела его так сильно, что готова была рвать ногтями его лицо. Хотела выцарапать его глаза, хотела, чтобы ему тоже было больно.

Но он не чувствовал ничего.

Ветер усилился, бросая в нас снежные хлопья, ледяные иглы врезались в щёки, но Монстр не замедлился, не остановился. Мы всё так же неслись сквозь ночь, и, несмотря на всю мою ненависть, несмотря на всю мою злость, я уже не могла удержать глаза открытыми.

Слишком холодно. Слишком больно. Слишком устала.

Я дышала прерывисто, а потом… просто закрыла глаза.

Я задыхалась от ярости и боли, но когда Монстр наклонился ближе, я увидела его лицо.

Я вздрогнула.

Он был ужасен.

Грубые, жёсткие черты, будто высеченные из камня, но не симметричные, не правильные. Его кожа – тёмно-зелёная, исполосованная старыми шрамами, каждый из которых рассказывал свою историю. Один – длинный, глубокий – тянулся от скулы к шее, другой пересекал лоб, уходя в линию густых чёрных дредов, которые были переплетены с кожаными ремешками, костяными бусинами, тускло поблёскивающим металлом.

Но самое страшное было в его глазах.

Один был янтарным, горящим, живым, ярким, полным дикого, звериного огня. А второй… второй был пустым, светящимся, нечеловеческим. Слепым? Проклятым? Я не знала, но в этом жутком свете было что-то неестественное, неправильное. Будто через него на меня смотрело нечто большее, чем он сам.

Я вжалась в зверя, стараясь отстраниться, но он не отпустил меня.

– Чего ты так смотришь? – его голос был низким, хрипловатым, с той ленивой насмешкой, от которой мне хотелось кричать.

– Ты… – слова застряли в горле.

Он был уродливым. Чудовищным.

Слишком большим. Слишком хищным.

Он не должен был существовать.

– Боишься? – он усмехнулся, и я увидела его клыки. Острые, желтоватые, звериные.

Я резко отвернулась, но это его только позабавило.

– Так ты всё-таки можешь бояться, – произнёс он, сильнее сжимая меня в руках, пока мне не стало трудно дышать.

Я задохнулась от ярости.

Я не боюсь.

Я ненавижу.

Сознание накатывает волнами, грязными, тяжёлыми, как вода, пропитанная кровью. Всё тело ломит, будто меня отбросило взрывной волной, но я помню, что взрыва не было. Была бойня. Было пламя. Были крики. Я чувствую вкус гари во рту, липкий налёт пепла на губах, и самое страшное – запах. Запах смерти, впитавшийся в кожу, волосы, лёгкие. Резкий, едкий, пропитанный железом и чем-то ещё, чем-то звериным. Глаза открываются медленно, но даже сквозь ресницы я вижу багровый свет костров. Шорохи. Голоса. Кто-то смеётся низко, раскатисто. Чьи-то шаги глухо звучат по замёрзшей земле. Я пытаюсь пошевелиться, но что-то сковывает движения. Не верёвки. Руки. Чужие, огромные, тяжёлые. Они сжимают мою талию так, что рёбра ноют от давления. Жар чужого тела пробирается сквозь тонкую ткань разорванного платья, пропитанного пылью и потом. Моё дыхание сбивается. Меня несут.

Разум рвётся наружу, прорывается сквозь пелену боли, как острые когти сквозь кожу. В груди вспыхивает паника, я дёргаюсь, но хватка становится крепче, пальцы вжимаются в бока, и только тогда меня осеняет. Это не кошмар. Не бред. Это реальность. Я в плену. Меня забрали. Моих сестёр нет. Моего отца нет. Мой дом – только развалины, сгоревшие дотла. Больше нечего защищать. Больше некому защитить меня.