Яд на крыльях бабочек: рынок чувств - стр. 31
Девушка описала полусферу рукой с вытянутым указательным пальцем и удовлетворённо улыбнулась:
– Арена. Мило. За что такое почтение к моей персоне? Может, слишком активно комментировала эффи-стримы, что сама угодила в один из них?
В ответ я пожала плечами.
Восемьдесят процентов планет, на которых удалось побывать, снабжались АРИС. Именно по сей причине вживила утилисме и перепрошивала его своевременно у знакомого хакера. К чему я? Да к тому, что данные на утилисме поступали чётко – значит, связь с АРИС была, но односторонняя.
Вопрос: должна ли реагировать АРИС в ответ на утилисме? Не-а. Осмелюсь предположить, следуя логике, что сигналы проходят через местную станцию-перехватчик. Утилисме, готова дать голову на отсечение, перешёл на автономную работу по типу: «лазутчик». Получались односторонние отношения объектов: я данные принимала, но обратная связь купировалась. Ладно, я ответила на вопрос, но толку чуть. Ещё раз подтвердила предположение, что есть глушащий механизм. Что с того?
– Блогерша, – хмыкнула брюнетка, – расслабься.
Пришлось отвечать:
– Обязательно, когда найду способ связи, обходящий глушилку. И во время привала детей расспрошу. Прям тут же расслаблюсь.
– Не поняла, – созналась Галина. – О чём вы? Какая глушилка? Какие эффи-стримы? Какая арена? Что происходит?
Тарас кратко объяснил Галине, что и к чему, и та в ответ выдавила, побледнев:
– Я не сделала ничего плохого.
– Ты здесь для трагичности, милая, – расхохоталась Вивиан. – По твоей чистоте будут скорбеть миллионы. Именно такими бывают сакральные жертвы. Вот прям такими, как ты.
– Дария права, – подхватил Федот. – Приём сигнала ведётся. Он раздаётся. Данные усечённые, но конкретные и минимальные. Такое происходит, когда работает средство принудительного подавления с особым шифрованием. Обманка, иначе говоря. И не удивлюсь, что мы отображаемся на карте в определённом квадрате, но поисковая группа обнаружить нас не может, потому что типа списывают на аномальную зону или ещё что-то такое и поиски идут наощупь.
Вивиан легко развернулась и пошла к нам лицом, не боясь споткнуться. Впрочем, травы теперь не наблюдалось, а вместо неё – песчаная почва.
– Корней у деревьев нет, – заметила Галина. – Это же странно, правда?
На Галину Вивиан посмотрела с улыбкой, а её чёрные волосы контрастировали с жёлто-красноватыми и зелёными оттенками листвы изменившего своё лицо леса.
– Не о том думаешь, голуба! – подтрунивала Вивиан над Монашкой. – Нас найдут – это хорошая новость. По одному, но найдут. Из плохих новостей – нас отыщут в виде трупов.
Короткая пауза, подвешенная Вивиан выглядела театральной – я такие вещи интуитивно чувствую, – и, наблюдая осознание на наших лицах, она прервала её, обращаясь к Галине:
– Вот и мне кое-что интересно, Монашка, но не корни – с этим всё всем ясно, кроме тебя, а мне любопытно иное. Где остальные пассажиры с нашего борта? Давайте посчитаем: всего тридцать два человека у нас в салоне и столько же у школяров. Где остальные люди или их трупы?
– Не нагнетай! – бросил Федот в сторону Вивиан. – Не все так быстро соображают.
– Подростки прибыли сюда рейсом раньше, а потом наши группы соединили организаторы вояжа… Я полагаю, все так думают, а не размышляют на тему руки судьбы и провидения, – поделилась наблюдениями я, а Галина взглянула на меня так, будто я для неё Америку открыла. – Коротко объясню для Галины. Э-э… Мы в квесте, дорогая. Трава здесь специфическая – всё, что неживое, она утилизирует, опутывая стеблями, превращает в кокон и перерабатывает. Мы были на поляне не случайно, она – точка отсчёта с травой иной биологической конфигурации, иначе бы остались без вещей совсем – они не живые. Держать их надо всё время на себе – затянет иначе. Трупов нет – они переработаны… Вот что любопытно: только у двоих мальчишек восприятие осталось неискажённым. Другие дети прибывают в шоке.