Я знаю твой секрет - стр. 7
Высокий, крепкий, широкоплечий, с чертовски сексуально разбегающимися по рукам дорожками вен и угольно-чёрными татуировками, выглядывающими из-под футболки. Внешка на твёрдую соточку, так что готова признать — подать себя Спиридонов умеет.
Прямо сейчас подаёт, давя убийственной дозой исходящих от него тестостероновых волн. Замер надо мной грозной поступью и смотрит.
Немигающе, пронизывающе, хищно.
— Могу чем-то помочь? — обворожительно улыбаюсь, слепя белыми и идеально ровными зубками. Многолетнее хождение в брекетах не прошло даром. — Прошу прощения? — театрально выгибаю бровь, наблюдая за тем, как молча хватают мой рюкзак, с грохотом высыпая содержимое на стол.
— Ага, — порывшись, находят то, что искали. Студак. — Аврора Белинская, значит. Ну, здравствуй, Аврора Белинская.
— Эм... ну, здравствуй, — безмятежно соглашаюсь, очень радуясь, что внутренний кармашек предусмотрительно застёгнут на молнию. Иначе получилось бы крайне неловко.
— Как вечер прошёл?
— Прекрасно.
— А у меня вот скучновато. Хотел одну выскочку на колени поставить, да только вот слилась девчуля. Зассала и не пришла.
— Соболезную. Наверное, это не очень приятно — оказаться бортанутым. В центр психологической поддержки обращался? Такое-то эмоциональное потрясение. С этим не шутят.
Колкость остаётся неоцененной по достоинству.
— Слушай, красотка, — бедром отпихнув сидящую впереди девчонку, Артемий склоняется ко мне, облокачиваясь локтями на столешницу. — Не знаю, что за игру ты затеяла, но с удовольствием в неё поиграю. Правила расскажешь?
Ну, естественно, поиграешь. Куда ты денешься, если уже клюнул на крючок. Мужское самомнение ведь никогда не прощает динамо, а уж тем более такое раздутое, как у него.
Я слишком давно собираю на Спиридонова информацию, так что изучила этого самоуверенного засранца вдоль и поперёк.
Вырос в приюте. Родителей нет. Еле закончил среднюю школу, неоднократно её меняя, так как его вытуривали оттуда за хулиганство и постоянные разборки. И с учениками, и с учителями.
После девятого закончил какую-то шарагу, после чего каким-то чудом поступил сюда на бюджетку. Правда в прошлом году и отсюда едва не вылетел за частые прогулы, но дал кому-то в деканате на лапу, так что теперь вообще не запаривается с посещениями.
Что любопытно, Артемий Спиридонов — наглядный пример человека, поднявшегося из самых низов. Того, у кого сроду ничего не было, однако который умудрился выкарабкаться и вполне себе неплохо устроиться по жизни.
— Так в том и прелесть, — усмехаюсь, едва сдерживаясь от соблазна пригладить небрежно встопорщенный тёмный вихр на башке, несколько коротких прядей которых упали на упрямый лоб. Расчёска? Не, не слышали. — Никаких правил нет.
— Это мне нравится. Такое я люблю, — склонив голову, с прищуром внимательно разглядывают меня. — А вот когда меня опрокидывают... не очень. За это обычно наказывают, знаешь?
— Умоляю, только не розги. Я очень нежная.
— Какая жалость. А я вот, наоборот, люблю пожёстче. И как нам быть?
— Ммм... Поискать себе партнёра по интересам? Могу дать визитку одного отличного БДСМ-клуба. Уверена, тебе там найдут вакантное местечко среди доминантов.
— Даю угадаю: освободившееся после тебя? А чего ушла? Попёрли за садистские наклонности? — парируют. — Куколка, налицо проблемка. У моей тачки помят зад, так что я требую сатисфакции. И твой зад вполне сгодится в качестве компенсации.