Я жила в плену - стр. 27
Анри тяжело вздохнул, открыл дверцу, сел в машину и опустил стекло.
– Не знаю, Максим, ничего я не знаю. Похоже, сегодня возможно все.
Жеральд Дюплесси вернулся в кабинет для допроса. Часы, проведенные в камере, истощили его терпение. Повязка, прикрывающая глаз, запачкалась, придав ему облик солдата, раненного на поле боя. Снежно-белые стены, освещенные больничным светом неоновых ламп, отчетливо намекали на палату военного госпиталя. Сидевшая напротив Эмма перечитывала показания Дюплесси, Ахмед стоял, скрестив руки на груди, и сверлил задержанного мрачным взглядом.
Внезапно Эмма хлопнула папкой по столу и резко отъехала назад на стуле.
– Ладно, будем разбираться поэтапно и во всех подробностях.
Дюплесси нервно дернул головой, раздраженно выдохнув. Он не понимал, почему снова должен оправдываться. В конце концов, в этой истории он – пострадавшая сторона. Да еще и бабу-сыскаря прислали, тут уж точно добра не жди. Он считал, что, после того как возникло гребаное движение #MeToo[7], слово мужчины в делах о сексуализированном нападении ничего не стоит – мужчину слушают в последнюю очередь. Действительность между тем свидетельствует об обратном: во Франции ежегодно совершается сто тысяч изнасилований (вместе с попытками), а обвинительных приговоров выносится чуть больше тысячи. Движение, зародившееся в соцсетях, дало свободу высказывания, но обеим сторонам непросто было принять инерцию реальности.
– Я вас слушаю, – объявила Эмма.
– Все уже зафиксировано на бумаге, – не скрывая досады, ответил Жеральд.
– Я хочу это «все» услышать в вашем изложении. Сами знаете, жандармы глуповаты, иногда приходится повторять нам по два раза.
Мужчина не купился, но убрал с лица недовольное выражение.
– Эта девушка голосовала, нам оказалось по пути, мы ехали почти час, она делала мне авансы, а потом слетела с катушек, плеснув мне в рожу горячим кофе… – сказал он и указал пальцем на повязку. – Вот я и потерял управление.
– У нее в руке был стаканчик с кофе? Появился как по волшебству или у нее с собой был термос? – тоном наивной простушки поинтересовалась Эмма.
– Я сам ее угостил – купил на заправке.
– Надо же, какая галантность! Ладно, продолжим. Значит, она голосовала и вы ее подобрали, а что потом?
– В каком смысле?
– Вы поехали за кофе?
– Да нет же! – выдохнул Дюплесси, сгорая от желания закончить неприятный разговор. – Она сказала, что ей нужно в Тон, я ответил, что могу немного подвезти, и она села. Минут десять или пятнадцать мы болтали, потом она вроде бы заснула. Во всяком случае, умолкла. А через полчаса, не больше, я остановился на заправке, чтобы…
– Зачем вам надо было в Тон? – неожиданно вмешался Ахмед.
Ну вот, теперь за меня возьмется араб, подумал Жеральд. Он ясно видел, что легавые с ним играют, хотят вывести из равновесия, но сдаваться не собирался.
– Я не говорил, что еду в Тон. Сказал: «Нам по дороге…»
– Теперь понятно. Так куда же вы направлялись? – Ахмед был вполне приветлив.
Жеральд почесал макушку:
– В Анси. Я распространяю пищевые добавки, у меня были назначены встречи.
– Не очень-то по дороге, – встряла Эмма.
– Оттуда, где я ее подхватил, можно проехать и через Тон…
– Ничего себе крюк! Непрактично ехать в город по горным дорогам, вам так не кажется?
Мужчина опустил плечи и мешком осел на стуле.