Я же бать, или Как найти мать - стр. 12

- Тима, я сказал гулять! Не хватало, чтобы ты мне еще полы обгадил. Гулять!

Пристально посмотрев на меня несколько секунд, некогда послушная собака все же побежала к открытой входной двери. Поднялся с ребенком в свою спальню и начал в очередной раз вытирать нескончаемый поток слюней. Согнав с себя сто потов, кое-как проверил памперс, расстегнув липучки, правда зачем не знаю. Думал, он грязный, но как оказалось чистый. Беда в том, что прилепить липучки обратно у меня не получилось. Наученный горьким опытом, что ребенок без памперса-это полная беда, пришлось надевать новый. Это оказалось той еще задачей, ибо ребенок постоянно шевелится, не давая мне зафиксировать края. Накинул на нее какую-то маечку, если это так можно назвать и решил оставить ее без трусов. На фига они ей, если есть памперс. Еще успеет поносить, вся жизнь впереди.

Видимо Маша тоже немного умаялась и перестала плакать, за что я мысленно ее поцеловал. Она успокоилась, заинтересовалась моей цепочкой на шее, а я, так и не придумав чем заняться, лег с ней на кровать. Я был так искренне ей благодарен за то, что она успокоилась, что не заметил, как заснул.

                                                           ***

- Павел Александрович, проснитесь, пожалуйста, - судя по запаху парфюма передо мной стоит Решетников. Ну за что? Дайте мне еще хоть чуточку поспать. А потом до меня дошло где я и резко вскочил с кровати.

- Блин! - выдыхаю, смотря на то, что Маша лежит рядом на животе и жует край подушки. - Черт, так и от инфаркта можно помереть раньше времени. Ты зачем так людей пугаешь, Толя?

- Я вас ласково будил, это вы зря. Десять минут уже наблюдаю за вами и ребенком.

- Ты вообще, что здесь делаешь?

- Пришел узнать, как вы, да и любопытство знаете ли гложет, что там с тестом. Меня охрана еле пропустила, а у вас дверь открыта входная. Думал вообще что-то с вами не так.

- Все так. Видишь она спокойная? Так вот-это оказывается истинное счастье. И судя по тесту ДНК, она моя.

- Ясно. Вы рады?

- Конечно, сейчас обмочусь от радости.

- Ну а если серьезно, Павел Александрович, совсем не рады? Знаете, я в детстве свинкой переболел, у меня вот детей не должно быть, врачи вроде так говорят. Я бы от радости прыгал, если бы мне вот так ребенка принесли.

- Забирай.

- Не смешно.

- Я знаю, прости. Чушь несу. Я просто устал и не выспался, - тру руками лицо, пытаясь окончательно проснуться. – Который час?

- Девять.

- Я есть хочу, пойдем чего-нибудь перекусим.

- А малышка?

- Пока она не орет, трогать ее категорически нельзя, - встаю с кровати и иду на выход.

- Подождите! Она ведь упасть может. Нельзя ее оставлять на кровати.

- Спорим не упадет? – улыбаясь произношу я. – Я понял одну вещь, моя собака… как бы это странно ни звучало, полюбила этого ребенка. Ни на шаг от нее отходит. И вот сейчас, видишь, как активно за ней наблюдает?

- Ну? И что?

- И то, что она не даст ей упасть. Голову даю на отсечение. Пойдем, десять минут хватит на простой бутерброд с чаем.

- Подождите, давайте поставим радио няню, она оповестит о плаче.

- О, Боги, Решетников, ее плач ты услышишь за пределами моего дома.

- Нет, мне так спокойнее будет. Дети-это не игрушка, нельзя так, Павел Александрович.

Толя подходит к сумке с детскими вещами, достает оттуда ту самую «няню» и включает ее.