Я всё решу - стр. 14
Сходила в больницу. Дед был доволен как никогда. Может, руке его еще и далеко было до заживления, но вот душевное состояние улучшалось с каждым часом. Приветливое отношение сестер, внимание, общение – все это исцеляло гораздо быстрее лекарств.
Хотелось подарить ему все самое лучшее. Дед был единственным человеком, кто остался с ней после гибели родителей. Поведение четырнадцатилетнего подростка с бушующими гормонами, проклинающего мир за несправедливость, обиженного на родителей за то, что бросили, было... сложным. Истерики, попытки суицида, обидные слова. Дед терпеливо держал ее на плаву, помогал выходить из депрессии, стойко и с какой-то невозможной любовью переносил все ее выходки. И сейчас, оценивая ситуацию без присутствия Андрея Викторовича, она была искренне ему благодарна.
Лада долго гуляла после больницы, уговаривая себя, что ужин ни к чему не обязывает. Что вся заинтересованность ей привиделась и вообще она большая выдумщица. Кому нужны поломанные, проблемные люди?
Вскоре из-за долгой прогулки начали отваливаться ноги и болеть спина, так что дома пришлось еще полчаса полежать на полу и принять таблетку обезболивающего. Сходила в душ и остановилась напротив зеркала в полный рост.
На нее смотрела молодая девушка двадцати одного года со светлой кожей и зелено-голубыми глазами, доставшимися ей от мамы. Папа в свое время с ума сходил от глаз молодой жены, что со временем переросло в нежное любование. Лада фыркала на них, закатывала глаза, когда у них начинались «нежности», и с громкими причитаниями выходила из комнаты. Сейчас же понимала, что это были отношения мечты. Они даже умерли в один день... Как в сказке.
Продышала комок в горле и принялась рассматривать себя дальше. Отросшие густые темно-каштановые волосы, брови вразлет от папы, которые ему придавали нахальный вид, а ей – самоуверенный взгляд, даже когда она боялась. Худое лицо. На скуле расплывался желто-зеленый синяк. Обычный нос, обычные губы. Три родинки на шее в ряд. Небольшая грудь. Живот. Ладе было особо некогда заниматься спортом, и тело хорошо выглядело только благодаря молодому возрасту. При всей ее обычности она никак не могла объяснить себе, чем привлекает внимание парней. А теперь вот и взрослого мужчины.
Расчесала мокрые волосы и накрасила ресницы тушью. Синяк замазала прикупленной тоналкой. Вышло не очень, но других вариантов не было.
Платье. Тут возникали большие проблемы, потому что выбора не было вообще. Лада вытащила из шкафа купленное еще на школьный выпускной черное классическое платье. Вспомнила свою злость и недовольство на деда, когда он уговорами, мягко, долго и много раз объясняя, вынудил купить именно его. Вспомнила свой стыд на празднике, когда другие девочки расхаживали в бальных нарядах принцесс, а она одна смотрелась забытой дальней родственницей на похоронах. И только потом поняла, какой это был правильный выбор: в таком платье и на поступление, и на собеседование, и теперь вот в ресторан.
На шею повязала бирюзовый платок и уселась перед телевизором дожидаться назначенного времени.
Без пятнадцати шесть позвонил Андрей Викторович.
– Зайду?
– Нет. Я сейчас.
Лада нацепила черные балетки, за неимением сумочки телефон, карту и ключи взяла в руки. Открыла подъездную дверь, пиликнув домофоном, и на несколько секунд застыла, щурясь от яркого, взявшего направление на закат солнца.