Я всё решу - стр. 16
Когда штора за провожающим администратором колыхнулась и закрылась, Лада почувствовала себя в ловушке. Вот зачем она согласилась? Хотелось закрыть лицо руками и спрятаться.
– Лада, не нервничай так, пожалуйста, – мягко улыбнулся Андрей Викторович, – просто ужин.
– Так заметно? – дернулась девушка.
Андрей Викторович глазами показал на разорванную в ее руках салфетку.
– Ох. – А ведь даже не заметила.
– Если бы я хотел чего-то от тебя прямо сейчас, – он накрыл две ее ладошки одной своей, и Ладе показалось, что ее сердце остановилось, – я бы не стал церемониться и получил бы это. Рычагов у меня много.
Погладил большим пальцем ее руку и убрал ладонь.
– Дыши.
И Лада послушно вздохнула.
Пока ждали меню, Андрей Викторович заговорил о дедушке и о том, что планирует делать дальше для его реабилитации.
– Вы знаете, не нужно.
– Что не нужно, Лада? – переспросил он после секундного молчания. В голосе послышалась сталь.
– Ну вот того, что вы сейчас рассказали.
Воздух в маленьком пространстве мгновенно стал тяжелее. Лада не решалась смотреть на Андрея Викторовича, но понимала, что он злится.
– В смысле, вы же перевели мне денег, – поспешила она объяснить, смущаясь, что опять приходится говорить об этом, – и сами тогда сказали, что это для деда. Вот пусть так и остается.
– Да брось, Лада… – выдохнул мужчина, откидываясь на стуле.
Им как раз принесли ужин, хотя Лада ничего не заказывала.
– Фишка этого ресторана в том, что шеф сам выбирает, кому какое блюдо подойдет, – пояснил Андрей Викторович и заглянул в ее тарелку, – у тебя спагетти под натертым сыром и кусок говяжьего стейка. Это про нежность, гибкость и силу.
Лада смутилась так, что мечтала провалиться сквозь пол.
– А те деньги себе оставь. Платьишки, туфельки, что там девочки любят.
Лада так глубоко ушла в свое смятение, что слова Андрея Викторовича больно шмякнули ее на землю. Она вспыхнула, но в темноте этого было не видно.
– Не надо так, Андрей Викторович, – сказала тихо, но твердо, все еще разглядывая тарелку.
– Почему? – Он даже перестал разрезать свой кусок хорошо прожаренного мяса.
– Потому что, если мне нужно будет платье или туфли, я заработаю и куплю, а не…
Ладе хотелось вжаться в стул. Перечить Андрею Викторовичу было страшно, но и не сказать она не могла.
– А не что, Лада?
В полумраке было трудно рассмотреть его лицо. Но он не ел, держал нож и вилку в руках, смотрел прямо на нее. Освещалась твердая линия нижней челюсти и подбородка, тени под скулами, вместо глаз – темные провалы.
– А не брать деньги у вас… – У нее не получилось совладать с голосом, и вышел писк.
Повисло молчание.
А у Андрея стояло. Черт, как вести себя спокойно и сдержанно, когда от одного прикосновения к ней мягкая горячая волна спускалась в пах? Когда она так взволнованно задержала дыхание и потом так послушно вздохнула? Когда сама боится, но бесстрашно идет вперед?
«Спокойно, Андрей, спокойно. Вон как пугаешь девочку», – успокаивал себя Андрей, стараясь не так сильно вцепляться в столовые приборы.
Он забрал ее тарелку, разрезал в тишине мясо и вернул блюдо.
– Давай поедим.
Но девушка не шевелилась, гипнотизируя тарелку. Тогда Андрей встал и подошел к ней сзади. Положил руки на хрупкие плечи. Лада вздрогнула и перестала дышать, а его словно током пробило и больно резануло в паху. Но он продолжил свои мучения и проскользил по рукам вниз до ладошек, чувствуя ее мурашки и слыша сбитое дыхание.