Я – твоя женщина! - стр. 15
– Почему вы молчите?.. Алло…
Малкович представил ее коварные розовые пухлые губы, ласково, умело целующие всего его. Представил ее обнаженную, прижимающуюся к нему тонкой белой кожей. Как она обнимает его!.. В тумане… Туман! Он все больше обволакивал Малковича. Он же видел ее в тумане во сне! Чувство страха как молния пронзило Малковича: «Это была не Жанна! Не Жанна! Со скалы упала тогда Мата Хари. Но не Жанна. Нет.»
Малкович встряхнулся. Но сердце ныло.
– Алло! Жанна, это я, – получилось устало, тяжело, глухо.
– Я знала, что ты. Просто боялась спросить: вдруг все-таки муж?
– А он не дома?
– Уехал. Вчера. В Ганновер…
– Как ты?
– Хорошо.
– Правда?
– Конечно.
– Что решила? – осторожно произнес Андрей.
– …Андрюш, ты не обижайся только. Я была сегодня у врача…
– …И что?
– Ребенка не будет.
– Не будет? – еще тише отозвался Малкович.
– Ну вот, я знала, что ты расстроишься… Ты где сейчас? В Москве?
– Да… Почему ты это сделала?
– Андрюшечка! Ну перестань! Не трави душу. Зачем я тебе? Замужняя старуха с двумя детьми?
– Ты не старуха.
– Я старше тебя. На десять лет. От этого никуда не денешься.
– Я люблю тебя.
– Андрей! Милый! Прости… Прости меня!..
Она плакала в трубку.
– Не надо. Не плачь. Я к тебе приеду.
– Когда?
– Сейчас.
– Ты купил самолет?
– Не потеряла чувство юмора. Это радует… Я сейчас выезжаю. Позвоню. Давай… Пока?..
– Пока…
Малкович вышел из своего кабинета. Арендуемый им офис на Арбате состоял из двух комнат. В соседней, не смотря на поздний час, еще работали.
– Андрей, ты куда сейчас?
– Я в Питер.
– Когда назад?
– Послезавтра.
– Что делать с «ореховскими»?
– Скажи, никак не можешь со мной связаться. В понедельник вернусь – решим.
Глава 15
Счастье Даши Свириденко заключалось только в растущем и уже говорящем сыне. Кроха маму не разочаровывал: то новогоднюю елку на себя перевернет, то с испугу начнет впервые говорить вместо ожидаемого «мама» – «баба». Курсант Свириденко успешно закончил училище. И искал возможность наилучшего распределения где-нибудь недалеко от родного Ростова. Отдохнув в отпуске летом, отправился на службу. Через две недели Даша получила письмо.
«Дорогая моя, ненаглядная женушка! Это письмо, возможно, станет последним в моей жизни. Я взял направление в город Грозный. Других вариантов не было. Сын твоей тети Гали так ничего и не сделал. Сказал, что нужно было взятку дать. Но ты не расстраивайся: в случае моей гибели вы с Максом получите денежную компенсацию. А если выживу – тоже заработаю неплохо. Надейся на лучшее. Твой Санек. Люблю. Целую. Прощай».
Появление Александра Свириденко в Грозненской комендатуре аэропорта «Северного» совпало с внезапным наступлением «боевиков». В начале августа колонна возвращалась из Ханкалы в аэропорт по Моздокской улице. Свириденко с Гаровым ехали открыто, не прячась, на первом БТР-е. Свиста неожиданной пули слышно не было за шумом машин. Свириденко как раз повернул голову к Гарову, начал что-то кричать. Гаров не расслышал и чуть подался вперед. В это время Свириденко вдруг протянул руку и стянул с последнего косынку цвета хаки. На самом ее краю угла дымилась крохотная дырочка. Гаров посмотрел на нее, и чувство гневной силы накрыло его всего как океанской штормовой волной. Свириденко среагировал быстрее – резко встал, выстрелил в воздух. Затем парни вдвоем, по очереди, прыгнули в люк и закрылись. Больше никто не стрелял. Пока не стрелял.