Я – твоя женщина! - стр. 13
Мрачное «минуту» больно резануло слух. Минуту – и все. Ни «как ты», «ни здравствуй».
– О? Сашка? – весело спросила «трубка».
– Привет, Лерк, слушай, у меня мало времени. Могут разъединить в любую минуту. У меня все в порядке. Телек не смотри – с журналистами тут никто не разговаривает – они и придумывают разные ужасы.
– А я и не смотрю, – прощебетала «трубка».
– Да? – переспросил Гаров. – А чем ты занимаешься?
– Вчера с предками только вернулись из Сочи. Маман загорела – жуть. Теперь мучится со своим давлением. Папка собирается стать депутатом. Представляешь?..
– Зайка, извини, не могу долго разговаривать…
– М-м-м. Ты когда приедешь-то?
– Надеюсь, через месяца два смогу выбраться. Ты к маме моей сходи. Скажи, что я звонил. Может, поживешь у нее?
– Да ну-у-у, неудобно как-то, – протянула Лера.
Гаров едва сдержался, чтобы не бросить трубку. Неудобно! Его жене неудобно жить с его матерью! О том, чтобы поддержать мать морально, да и просто помочь в хозяйстве, мысли и не возникает.
– Все, Валер, время вышло… – устало проговорил Гаров.
– Хм, пока… ту-ту-ту…
Неслышно вошедший прапорщик Мердыев похлопал Гарова по плечу:
– Ты трубку-то положи, вдруг звонить будут?.. Что дома? Ты счастливчик, если дозвонился.
Гаров нервно сжал связку ключей, лежавших на столе:
– Да каюк, просто каюк…
И поспешил уйти, чтобы не объясняться с другими на личные темы.
За столом собрались почти все. Жены надели красивые платья. Мужья – ордена. Опоздавшему Гарову освободили место рядом с прапорщицей Любой Антоновой. Она тут же взяла над ним шефство. Но Александр отказался от выпивки и многочисленных салатов. На заботливые Любочкины вопросы отвечал односложно. Поведение ее было оправдано тем, что по правую руку от нее находился Вадим Смирнов с супругой Светланой. Люба чувствовала себя не ахти как. Попыталась соблазнить Гарова в отместку Смирнову. Пригласив его на медленный танец, Любочка, расчувствовавшись под песню Талькова, особо страстно прижималась к Гарову на словах «…Ты придешь, но будет поздно…».
Гаров вначале не реагировал никак. Потом, почувствовав, что что-то в нем отвечает взаимностью упругим бугоркам без лифчика на теле Антоновой, несколько отодвинулся. А когда «Летний дождь» прозвучал последним аккордом, ринулся на улицу.
– Ты куда, Саша? – ласково произнесла Любовь.
– Пойду воздухом подышу. Душно здесь чего-то.
– Я с тобой. Можно?
– Ну, пойдем.
Конец сего внезапно возникшего влечения двух тел был на мази. Антонова, предвкушая предстоящее, притворилась пьяной. Схватила Гарова под руку. Но почувствовала, как ее другую руку взял… Кто?.. Смирнов!
Смирнов не вытерпел. Вышел следом, в темноту, оставив свою разговорчивую Светлану болтать с женой Никишова.
– И куда мы собрались? Голубки?
Антонова не растерялась:
– Я что – не имею права гулять с кем хочу? Иди-ка ты, товарищ майор, к своей Светочке…
Смирнов шепнул Гарову:
– Слышь, оставь нас, а? Мы тут немного пообщчаемся.
Гаров возвращаться не стал. Пошел спать. Но так и не смог уснуть. Вышел снова на улицу. Звезды мерцали. Откуда-то из сарая доносился шепот голосов Смирнова и Антоновой. Потом стихли. Майор вскоре вышел, затягивая ремень. На прощанье бросил в темный проем, оставшийся позади: «Смотри у меня! Увижу с кем – накажу!». Не замечая Гарова, Смирнов, проходя мимо, сам себе под нос буркнул: «Хм! Гарова она захотела! Щас!».