Я тебя съем! - стр. 20

— Конечно, не будешь, иначе мы так и не доедем до клуба, делая вынужденные остановки на воспитательный процесс. 

Звон пряжи ремня, шелест ткани, низкий мужской смех, пара резких рывков и мои джинсы вместе с бельем приспущены до колен.

— Упрись руками, — ладонь настойчиво прокатывается по моей пояснице, вынуждает склониться. — Выше, — мои руки перемещаются с сиденья на бак, и я задыхаюсь от накативших ощущений. Ник проникает без предупреждения и ласк, одним толчком выбивает из моих легких воздух, а из груди стон. Его движения резкие, грубые, жадные, словно и не было безумного секса на пляже. Низкие мужские стоны перемещаются отчетливым рычанием:

— Ты сведешь меня с ума, — шипит сквозь зубы. — Чер-р-рт. 

С каждым толчком влажные ладони соскальзывают по глади металла, Ник и не думает останавливаться, уменьшая амплитуду и ускоряясь. А по моим щекам текут непрошеные слезы. Я впервые безмолвно плачу от понимания, что я по-настоящему желанна, что я могу лишить мужчину выдержки. Впервые плачу от удовольствия слышать его сдерживаемый низкий стон; от оргазма, накрывающего мощной волной, до мелких белых мушек перед глазами. Сколько еще «впервые» будет с этим мужчиной?! 

8. Глава 7

— Куда мы приехали? — задаю совершенно очевидный вопрос, после тридцати минут проведенным в дороге. И получаю не менее очевидный ответ:

— В стрип-клуб, — Ник помогает слезть с мотоцикла. От непривычно долгой езды и бурного секса, мои ноги превратились в вату, а бедра напоминали о себе тянущей болью. — Хочу продать тебя в сексуальное рабство. Тебя обучат танцам и будут продавать любителям потешить свое самолюбие покупкой красивой девушки.

— Не смешно, — фырчу, поправляя помявшуюся от объятий рубашку. 

— Прогресс, — парень попытался привести в порядок волосы, растрепавшиеся после поездки, и широко улыбнулся, — поняла, что это шутка. 

— Серьезно, мы идем смотреть стриптиз? 

Женский неоновый силуэт рывками изгибается на кроваво алом шесте. 

— Лучше. Мы сами станцуем. 

— Шутишь, — произношу уверенно, но тут же переспрашиваю: — Это же шутка? 

Ник улыбается, неторопливо вытягивает из пачки сигарету и прикуривает, не сводя с меня глаз:

— А ты когда-нибудь бывала в подобном заведении? — интересуется, приподнимая правую бровь. 

— Нет. 

— Зря. Я вполне серьезно, не нужно на меня смотреть, словно я какой-то озабоченный или ты никогда не любовалась чужим телом?  

Я открыла было рот, желая возразить, но тут же его захлопнула. Буквально пару часов назад я с наслаждением наблюдала за движениями и грацией Ника. 

— А сегодня выступает моя племяшка, — произносит гордо. — Мужики от нее с ума сходят. Столики бронируют за месяц. 

— Ты точно извращенец, — произношу, не подумав. Прикуси язык, Аля, дразнить малознакомого человека может быть опасно, как бы не был он обаятелен, а стоя перед заброшенным зданием в промышленной части района — совсем глупо. 

Ник заразительно смеется:

— Во-первых, Элька совершеннолетняя, если ты вдруг подумала, о девочке лет тринадцати. Во-вторых…, а что я тут распинаюсь, пошли, сама все увидишь. 

Он тащит меня к входу, у двери желающих войти не больше десятка. 

— Не знаю, что ждут. Здесь строго по приглашениям, — комментирует Ник. 

— А как же пропустят нас? 

— С радостью и широкой улыбкой, — он швыряет окурок за спину и демонстрируя белые зубы. Парень уверенно ведет к черной железной двери, стучит, сотрясая глухими ударами ладони, и поднимает голову к камере, изредка мигающей красным. Следует щелчок, скрежет, словно петли двери никогда не знали масла.