Я тебя никому не отдам... - стр. 15
Не верит.
– Сногсшибательно! Шикарно, Леля! Отомри уже!
– Фу, ты меня напугала! Я сама в шоке от преображения. Они же стригли меня, красили, брови мои выдирали, изверги, маски какие-то вонючие намазывали. И все это, представляешь, без зеркала! Представляешь, Ань! Я думала, поседею от нетерпения, пятой точкой дырку в кресле протру, пока дождусь, когда они мне меня покажут!
– Самой-то как, нравится?
Олька завизжала от счастья, кинулась обниматься и целоваться с Аней.
– Очень-очень, Аня! Я такая красотка! Спасибо тебе огромное! Я без тебя не смогла бы даже на маникюр сходить. Смотри, кстати, какая красота! Это новый какой-то лак, сказали – укрепляет ногти.
– Я так рада за тебя!
– А где дети? – «мама» все-таки у Оли «включилась».
– Дети мультики смотрят. Я им надоела. Там новые серии «Барбоскиных», они сидят спокойно. Не трогай их пока. Голос услышат, сами подойдут.
– Ну и хорошо, на пять минут дополнительно отдыха я согласна! Посмотри, что я купила – грузинское, вкусное. И конфеточки – отличный импортный шоколад. Это мне подруга подарила.
– Я только попробую!
– И не спорь, у меня сегодня праздник! Отмечаем, чтоб с меня ничего не облезло!
Олю дети все-таки сразу не узнали. Ванька даже попытался зареветь. Но потом услышал родной голос и вспомнил, что очень по мамочке своей скучал. Сначала обнял, зацеловал, недоверчиво потрогал волосы. А потом прижался к груди и уснул за пять минут прямо на руках у Ольги.
– Вот ты их умотала, Ань!
– Да нет, он просто осознал, что маме нужен отдых!
– А ведь и правда, подарок сделал – сам уснул.
– Он сытый, и умывались мы полчаса назад. Клади его сразу в кроватку.
– Окей, а ты пока фрукты режь.
– Игорек, идем, маме поможешь, и тоже спать! Нам с тетей Аней разговор предстоит взрослый.
Пухлик надулся, как мышь на крупу, но перечить матери не стал и пошел вслед за ней. Спустя пятнадцать минут подруги уже сидели вдвоем на кухне.
– Аня, давай, за нас, за девочек! За наше счастье!
– За нас!
Аня расслабилась и наслаждалась общением с новой подругой. Оля была очень открытой, жизнерадостной, настоящей. Хотя чувствовалось, что она до сих пор переживает развод и свое одиночество.
– Он с детьми совсем не общается?– Аня спросила о бывшем супруге.
– Нет. Он как уехал к родным в Тьмутаракань со своей профурсеткой, так ни разу не звонил и не приезжал. Нас и развели заочно. Конечно, Паша адвоката нанял, чтобы он кусок от родительской вот этой квартиры не оттяпал. Знаешь, мне конечно, как любой женщине хочется любви, ухаживаний. Но я отчётливо понимаю, что счастье женщины в семье. И в детях. Потому если в семье нет взрослого мужика, это семьей быть не перестает. Мои мальчишки для меня всё! Вот будут у тебя свои дети, поймешь!
– Я понимаю тебя очень хорошо. У меня тоже есть девочка. Оля, ты так вытаращила глаза, вывалятся! Нет, не мой ребенок. Я волонтер – няня в приюте. Там девочка есть, я с ней уже больше трех лет общаюсь. Так вот, для меня она – как свет в окне, очень я к ней привязалась. Сама себя ругаю, но не могу ничего с собой поделать. И все свободное время стараюсь проводить там, чтобы чаще ее видеть. Дура, да?
– Наверное, да. Потому что, насколько я понимаю, раз за три года ты ее не забрала, значит, как будущий родитель, не соответствуешь требованиям. Одинокая, молодая, без жилья, и доход низкий, да?– Аня с грустью кивнула.