Я тебя никогда - стр. 33

— Матвей, ну прекрати издеваться… — прошептала я, отвернув голову от него. Больше ничего не смогла бы отвернуть — парень не дал бы мне и миллиметра свободы…

— Это только начало, милая, — улыбнулся он словно питон, готовящийся задушить кролика.

— Ты же понимаешь, что я не брала это украшение! — посмотрела я на него. Прямо в глаза ему. — Мы оба знаем, кто его взял, и подкинул мне.

— Кто? — изогнул он одну бровь, словно насмехаясь надо мной.

— Ты!

— Да? Как докажешь? У меня вот видео есть, как я его у тебя под подушкой внезапно нашел. А у тебя есть видео, как я брал его у матери, подкидывал тебе?

— Н-нет…

— Вот именно. Так что ты виновата, Лина.

— Не виновата! Ничего я не брала.

— Но видео всё равно есть, и его увидит весь твой новый класс! — продолжал давить меня морально Матвей. — Они не станут разбираться, кто и зачем снимал это видео — факт кражи на лицо. Представь только, как они после этого будут к тебе относиться?

Я опустила ресницы. Меня трясло от злости, обиды, отчаяния, беспомощности перед ним…
— Ну… Если хочешь, я сделаю так, что видео исчезнет.

Я робко подняла на него взгляд снова.

Он предлагает сделку или шантажировать меня собрался.

Скорее второе.

— Как именно? — осторожно уточнила я.

— Удалю его. Не за бесплатно, конечно. Моё молчание будет кое-чего стоить…

И его взгляд вдруг оказался в районе груди, там где её закрывало полотенце.

Меня пробила дрожь, кинуло в жар.

На что он намекает?

Совсем уже обалдел?

— Ну-у-у… — он придвинулся ещё ближе, практически впечатав меня в стенку своим телом. Глаза его, обычно ледяные и безразличные, горели каким-то странным огнём. Он смотрел на мои губы, и их закололо от такого взгляда…

Что же с ним происходит?

— Поцелуй меня, и я забуду об этом недоразумении, удалю виде, — договорил он, подняв глаза на меня. — Только понежнее… Ведь это твой первый поцелуй, не так ли? Хочу твой первый поцелуй, убогая.

25. 24.

Я даже впала в самый настоящий шок.

О таком меня никогда не просили. Тем более, как плата за что-либо…

И да — он прав, это мой первый поцелуй.

И я не собиралась дарить его кому ни попадя.

Тем более ЕМУ!

Только не ЕМУ.

Никогда ЕМУ.

Но чёрт возьми, как же обидно и унизительно, что он в принципе это просит.

Совсем с ума сошёл?

Он понимает, что я не игрушка, а живой человек?

Или вообще уже связь с реальностью потерял?

Разве можно ТАК с живыми людьми?

И, по-моему, я ему казалась некрасивой, недостойной и прочее?

С чего же вдруг ему тогда понадобились мои поцелуи?

Чтобы просто унизить и отнять самое ценное в жизни каждой девушки — первый поцелуй?

Что же ты за чудовище такое, Матвей?

Я всегда искала в людях свет, хорошее, оправдание их проступкам…

Но здесь я ничего найти не могу.

Только тьма, только корысть и жестокость.

Матвей ещё хуже, чем я о нём думала…

Красивый, но такой жестокий и бессердечный мальчишка!
— За что ты так со мной? — прошептала я сквозь слёзы. — Я же ничего тебе не сделала…

— Ты не сделала? — возмутился он. — Да ты мою семью разрушила! Отец от матери отдалился, все о тебе да о тебе говорит! Мешаешь ты мне, ясно?

Так вот в чём дело… Он ревнует меня к отцу!

И мою мать к нему же.

Он уверен, что между Романом Петровичем и моем мамой были непростые отношения, и она много значила для него, раз он взял на попечение его дочь.

Так оно и было: Роман Петрович любил мою маму. Только она выбрала моего отца и вышла замуж за него.