Я тебя не предавал - стр. 4

Оглядываюсь на шаги. На меня выскакивает «тело», стреляю в него и тут же задыхаюсь от резкой боли, пронзившей меня. Я знаю эту боль. Так в живую плоть входит пуля.

— Крыша! — орёт Мирный, уже не шифруясь.

— Ворон! Блядь, Ворон! — с другой стороны.

— Ложись! — прикладываю ладонь к ране.

Рывок вперёд, роняю своего бойца, закрывая собой, и ловлю ещё одну пулю.

В глазах темнеет, дышать становится не просто больно, каждая попытка вдохнуть ощущается невыносимым жжением. Футболка стремительно пропитывается моей кровью. Я откатываюсь на спину и понимаю, что встать больше не могу.

Всё, пиздец птичке?

Из горла свист, во рту привкус металла, и темнота вокруг становится ещё гуще. Фоном голоса.

— Зачистили. Как он?

— Хуёво, — отвечает кто-то из моих.

— Скорую надо, — Мирный.

— Нель-зя, — едва слышно говорю ему. — С-сами в-выт-тас-скив…

Темнота…

Боль…

Сдохнуть, конечно, хотелось не так. Промзона — далеко не предел моих мечтаний. Мозг ещё пытается что-то соображать в привычной цинично-ироничной манере. Прямо как шестнадцать лет назад, когда нас подставили на тот момент ещё свои, и я на пару месяцев застрял в тёмном подвале, где всегда было холодно, пахло моей кровью, сыростью и день перепутался с ночью. Тогда выжить мне помогли как раз чёрный юмор, цинизм и злость. Сидишь ты без сил, липкий весь, потный, вонючий, привязанный с стулу. Тебя пиздят и режут всем, что попадается под руку, а ты шлёшь их нахуй и улыбаешься, ведь теперь есть ради чего цепляться за эту чёртову жизнь зубами. Теперь дома ждут. Маленькая уютная ведьмочка…

Когда все уходили, я представлял, как она хозяйничает в моей холостяцкой квартире, как та пахнет простой домашней едой, как любимая девочка греет ставшую нашей постель и, наверное, скучает. И я скучал.

Мля, как я по ней скучал!

Темнота становится ещё гуще. И боли уже почти нет. Я себя не чувствую.

Уплываю без надежды увидеть свет в конце тоннеля.

И тут снова резкая боль. Кажется, она обжигает мне мозг, но ни заорать, ни пошевелиться я не могу. Веки приоткрываются. Передо мной расплывчатый силуэт, но всё равно такой узнаваемый.

Так выглядит агония?

Можно выключить? Перемотать дальше и уже сдохнуть?

— И-ра… — произношу, отдавая на эти три буквы последние силы.

3. Глава 3

Ирина

Тяжёлый вдох и мучительный выдох. Сквозь боль и слёзы, которым не суждено пролиться. Никогда больше. Мгновение слабости, и пелена сползает с глаз, а сознание проясняется. С ума сошла? Так и хочется отвесить себе подзатыльник. Я всего лишь врач, а не господь бог.

Откидываю эмоции в сторону и приближаюсь к Ворону. Его имя я забыла, вычеркнула из своей памяти, как ненужный элемент. Титаническим усилием воли заставляю себя не смотреть на него, абстрагироваться от личности и заняться прямыми обязанностями. Задираю футболку и вижу два пулевых ранения. Одно задело по касательной, второе оставило малоприятную дыру в правом боку. Кровит сильно, и просто так остановить не получится. Но я всё равно прижимаю к ране тампон и оборачиваюсь к мужчине, чьё присутствие до сих пор ощущаю.

— Надо срочно в больницу.

— Исключено, — тот хмурится и качает головой.

Но я же не волшебник. Перевожу взгляд на Ворона. И судорожно пытаюсь что-то придумать. Проверяю зрачки — он утекает. Пульс на сонной артерии не прощупывается.