Я тебя не предавал - стр. 3
Где наш враг, мы знаем.
— Не поверишь, — усмехаюсь, не открывая глаз. — Они перебираются сейчас на нашу промзону.
— Ублюдки! — бесится Рус.
Я его понимаю. На его старшего сына с невестой покушались. За Назара с Ульянкой я и сам кому угодно горло зубами вырву.
От поднявшегося адреналина слетает усталость. Сажусь ровнее, забираю у вошедшей секретарши чашку и, жмурясь от удовольствия, делаю глоток чёрного с бергамотом и лимоном. Горячий напиток падает в желудок, растекается по организму, согревает.
Натасканное за годы чутьё подсказывает, что просто не будет. Промзоны сами по себе не очень удобное поле боя ввиду того, что там легко затеряться и в то же время негде спрятаться. Вот такой парадокс. А всё потому, что если ты пришёл туда первый — занял самые удобные позиции. Все, кто входят, оказываются как на ладони.
К сожалению, территория наша, но первые там сегодня не мы.
Допиваю чай, поднимаюсь, поправляю штаны, одёргиваю чёрную кожаную куртку.
— Ты опять без брони? — хмурится Грановский.
— Ты же знаешь, мне всегда пытаются стрелять сразу в голову.
— Угу, серебряными или осиновыми пулями, — смеётся друг.
— Само собой. Ладно, давай, — протягиваю ему ладонь, — поеду, «приберусь» на твоей новой земле, да будешь строить.
Выхожу из его кабинета, поднимаюсь к себе в «гнездо», фактически под крышу, на самый последний этаж высотки. Собираю парней и даю уже серьёзный инструктаж. Они все, как и я, матёрые хищники, к которым позывной прирос вместо имени, данного при рождении.
— Выезжаем! — командую я, забирая из оружейного сейфа запас патронов, второй пистолет и метательные ножи. Креплю всё на теле, застёгиваю куртку и последним выхожу из своего кабинета.
На место едем молча. Все настраиваются на бой, понимая, что кто-то сегодня может не вернуться домой. Работа у нас такая, никто не жалуется, но к жизни и смерти относятся по-особенному.
Тачки бросаем на подъезде к промзоне. Дальше пешком, прислоняясь к стенам и рассыпаясь по территории согласно плану. Связь в ухе, слышим друг друга отлично.
Первые выстрелы и хриплый стон прорезаются уже через десять секунд.
Начинается обратный отсчёт зачистки.
Крадусь вдоль одной из бетонных безликих стен, удерживая оружие в боевой готовности. Замираю, прислушиваюсь к приближающимся шагам. Действую на опережение, производя два точных выстрела. В стену недалеко от моего уха влетает пуля.
Ну говорил же, мне всегда целятся в голову!
— Ах ты ж, сука, — шиплю, ныряя в нишу между постройками.
Ещё один выстрел в мою сторону.
Быстро прикидываю, из какого угла стреляют. Перекатываюсь и снимаю стрелка с колена. Темно уже. Эхо быстрых шагов, хрипов, выстрелов заполняет пространство. Ориентироваться становится сложнее.
— Сколько их? — спрашиваю в гарнитуру.
Тех, что мы насчитали, уже давно убрали, но перестрелка продолжается и только набирает обороты. Значит, моё чутьё снова меня не подвело и здесь люди не только по поводу земли, но и по мою душу. Это своеобразная охота. За годы службы я накопил связи, деньги на своих счетах и ещё информацию, а кто владеет информацией, как известно, владеет миром. Я не претендую, но некоторые этого не понимают.
— А хер его знает, — раздаётся в ответ.
— Ворон, послушай, — зовёт Мирный. — Сегодня ты останешься здесь, — предсмертный хрип от «чужого».