Я стану твоей тьмой - стр. 23
И снова они отправились в дом известного врачевателя втроем. Александр Степанович принял ее, долго всматривался, задавал знакомые вопросы, спрашивал о причинах потери зрения, осматривал затылок девушки, выведывал о том, как пытались лечить ее слепоту прежде. Сочувственно вздыхал и… как и ожидалось, признал, что помочь в ее случае может лишь чудо, на которое он в действительности не способен.
Настя с трудом смогла сохранить лицо и спокойно кивнуть в знак смирения, но в этот раз она испытывала свою никчемность и ущербность особенно остро и болезненно, руки дрожали, ком в горле не позволял дышать свободно, и ей отчаянно хотелось спрятать лицо в ладонях и поплакать.
— Не могли бы вы оставить меня одну ненадолго, — надтреснутым голосом произнесла девушка.
Они ушли. Она громко выдохнула и зажмурилась.
— Вы расстроены из-за Алекса, да? — голос Алисы застал девушку врасплох.
— Я ведь просила уйти, — не сдержав досады, произнесла Анастасия.
— Простите, я хотела поговорить с вами и задержалась, — осторожно-вежливым тоном заговорила княжна.
— Не стоило! — оборвала ее девушка.
— Алекс никогда не откажется от вас из-за того, что вы не видите! Вам не о чем беспокоиться! Если он вас любит, то точно не бросит!
Почему-то Насте стало особенно горько от этой ее последней фразы. «Если любит…», а если… нет? Что-то внутри противилось этой мысли и что-то вновь и вновь заставляло задумываться об этом «если» изо дня в день! Было время, когда она убеждала себя, что в любом случае ее любви хватит на двоих, что ему просто стоит приглядеться и узнать ее получше. Иногда убеждала себя в том, что он просто очень хорошо скрывает свои чувства, не умеет их показывать… Но слова девчонки ранили ее! Они снова заставляли сомневаться, воскрешали в уме самые страшные кошмары. Настя боялась одиночества и быть отвергнутой больше всего на свете!
— Простите мне мою резкость, княжна, но я повторю свою просьбу: оставьте меня одну! — прозвучало это грубо, но девушка не жалела об этом, она демонстративно отвернулась от княжны и нетерпеливо ожидала, когда дверь за ее спиной издаст характерный щелчок.
Настя сидела напротив окна, опустив руки на колени, спина прямая, плечи расправлены, солнечный свет касался бледного лица, по которому без единого звука катились слезы.
Девушка почти ничего не видела, только мутные серые тени, однако она старательно пыталась дышать этими теплыми лучами, всем сердцем хотела согреться в них, мысленно представляла, как меняется облик незнакомой комнаты, когда солнце оживляет все вокруг своим светом.
Но холод никуда не девался, он оседал в груди колючим инеем, и ей хотелось закутаться во что-нибудь теплое и спрятаться от целого мира.
Дверь распахнулась неожиданно, с громким хлопком и характерным ударом о стену и так же резко и громко закрылась уже в следующее мгновение.
Настя вздрогнула и обернулась, но, конечно же, никого не увидела. Торопливо вытерла мокрые щеки тыльной стороной руки и прислушалась.
В комнате раздались несмелые шаги, а потом послышалось частое и тревожное дыхание в перерывах с жалобными всхлипами, детскими всхлипами.
— Помогите, пожалуйста! — тонкий голосок ребенка заставил сердце Насти пропустить один болезненный удар и тут же ускорить свое биение.
— Что случилось, малышка? — произнесла она тихим ласковым голосом.