Я спасу тебя, папа! - стр. 13
Смотрит на меня с прищуром, а в груди переворачивается что-то. Так смотрят люди с глубокой обидой. Почему она на меня обижена? Не сама ли первой затеяла игру на выживание?
- Выберу. Сейчас ты будешь обслуживать вип клиента. Дай мне самую дорогую побрякушку, которая у тебя есть, а параллельно ответь на вопрос, кто это сделал… и какое отношение имеет Антон к тебе, кроме предложения выкупить магазин.
- Предложение выкупить магазин? Антон ничего не говорил…
Я выпускаю руку женщины, а она заходит за стойку.
- Действительно хочешь расщедриться и купить невесте подарок?
Вскидывает на меня взгляд, от которого жжёт в месте, где должно быть сердце. Только нет его там давно. Да и не было никогда, наверное.
- А я похож на шутника? Самую дорогую вещицу… и не увиливай от вопросов.
- Антон помог мне… Хотя как знать? Он не предлагал выкупать у меня магазин… Не до того было. Это сделали коллекторы… Удивлён? Мне пришлось залезть в долги, но это вряд ли тебя интересует… Получил ответы на свои вопросы?
Коллекторы…
Я не удивлён их методами выбивания долгов, но в голове не укладывается другое – Антон должен был обсудить с Алёной покупку магазина… Зачем он появился, если не сделал этого? Или спас её от нападавших, а про магазин решил поговорить позднее? В таком случае мне несложно поверить в его приложенную руку к этому нападению. Запугать, заставить в панике бегать в поисках денег, а потом прийти с щедрым предложением… Скрежет зубов вызывает отвращение, и я недовольно морщусь.
Алёна открывает сейф, достаёт из него тяжёлый серебряный гребень с драгоценными камнями.
- Уверен, что твоя невеста оценит такой подарок по достоинству?
Я ничего не отвечаю, всё ещё думая, причастен ли Антон к нападению. Нам с ним придётся серьёзно поговорить… Давненько я так не злился. И в первую очередь на себя. Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам. Нужно было сразу приехать и решить вопрос с приобретением магазина. Уверен, тогда Алёна не пострадала бы от коллекторов, которым хочется руки переломать. И ноги. Никогда не отличался повышенной кровожадностью, но сейчас именно она кипит в жилах.
- Сколько ты должна коллекторам?
- Уже ничего не должна… Почему ты спрашиваешь? Хочешь помочь? Этот гребень стоит сто тридцать пять тысяч…
Я достаю карту, прикладываю к терминалу и оплачиваю покупку, продолжая смотреть на Алёну. Она изменилась… так сильно. Повзрослела и стала… решительнее? Или просто раньше изображала из себя наивняшку? Да, именно так всё и было…
- Может, и хочу? Скажи мне ещё вот что… девочка… твоя дочь… она имеет ко мне какое-то отношение?
Нет. Не может. У нас близость с Алёной была два раза, и оба из них я предохранялся. Конечно, второй раз мы устроили самое настоящее любовное приключение, но я пытался быть осторожнее… Уже тогда я знал, что прощаюсь с телом, которым желал обладать вечность.
- Откуда ты знаешь о ней? – голос Алёны дрожит, а в глазах вспыхивает испуг.
Это прямой ответ на мой вопрос?
Боится, что я отниму у неё дочь, если узнаю, что она моя?
Я детей не люблю… Отцом становиться не планировал, но всё-таки… Что-то клокочет в душе, неприятно скребёт её и будто бы шелестящим голосом, похожим на те, что изображают в фильмах ужасов, щебечет, что я обязан позаботиться, если девочка моя. А если нет? Глядя на потрёпанную жизнью Алёну, я хочу плюнуть на обиды прошлого и в любом случае помочь ей. Даже если ребёнок ко мне никакого отношения не имеет.