Я сгораю - стр. 6

В этом вся Нина. Она ненавидит фальшь, но при этом постоянно находится в ее эпицентре. Мне ее даже жаль. Идти наперекор родителям – это практически всегда лишаться их.

Я вспоминаю свою маму, и мне становится грустно.

– А ты?

Подруга смотрит на меня, и я неуверенно пожимаю плечами.

– Я записалась на работы в лагере скаутов. Буду две недели жить в лесу и бегать от гризли.

– Серьезно? – Нина резко останавливается, и мне приходится затормозить. – Это же чертовски далеко! – Она обиженно молчит, словно я бросаю ее в самый важный момент жизни, а потом идет дальше. – И две недели – это как-то слишком.

– Я просто хочу уехать отсюда, – признаюсь я, смотря себе под ноги. – Папа возвращается только в августе. Я не выдержу все каникулы наедине с матерью.

Замолкаю, чтобы дать Нине время подумать.

– Уеду в середине июля, так что у меня есть месяц, чтобы передумать. – Улыбка трогает губы, но я замечаю, что Нине все равно не по душе моя затея. Не понимаю, почему.

– Но ты не передумаешь, – с упреком говорит подруга.

– Я же не уезжаю навсегда! Всего две недели!

Нина ничего не отвечает, и я чувствую себя виноватой. Почему она так расстроилась? У нас же не было никаких планов на это лето, да и вообще, Нина как обычно проведет его в лагере для теннисистов.

– Ладно, извини, – наконец сдается подруга. Она толкает меня плечом и улыбается. – Просто ты ничего не говорила, а тут я узнаю´, что ты уезжаешь в какой-то лагерь скаутов. Могла бы и сказать.

Мы останавливаемся у светофора, чтобы перейти дорогу, и едкое желание сказать, что я ничего никому не должна, начинает пожирать меня изнутри, но я молчу.

– Я только вчера записалась. Не хотела, чтобы кто-то заставил меня передумать. – Пожимаю плечами. – Даже мама не знает.

Я переступаю с ноги на ногу и незаметно вздрагиваю, когда мимо неожиданно проезжает автомобиль. Кто-то где-то кричит, потом смеется. На другой стороне улицы напротив нас стоит парочка и держится за руки. Я отвожу от них взгляд.

– Ладно-ладно, – сдается Нина. – Прости.

– Ничего.

Загорается зеленый, и я делаю шаг вперед, чтобы перейти дорогу, но меня кто-то хватает за локоть, заставляя остановиться, – буквально через секунду передо мной проносится мотоцикл, и сердце у меня в ужасе сжимается. Еще бы секунда, и я могла оказаться прямо под колесами.

Цепкие холодные пальцы отпускают меня, и я оборачиваюсь. Слева чуть позади стоит парень, и я на мгновение думаю, что это Рори, мой погибший старший брат, но потом присматриваюсь и понимаю, что нет. Это не он. Незнакомец в черной кепке и огромных солнцезащитных очках. Не могу разглядеть его лицо, но вижу выглядывающий из-за ворота футболки шрам от ожога.

– Спасибо, – сдавленно мычу я.

Парень ничего не отвечает и, кивнув, проходит мимо, чтобы перейти на другую сторону улицы. В это же мгновение Нина хватает меня под локоть и силком тащит туда же. Мне кажется, она даже не заметила, что пару секунд назад мне спасли жизнь.

У меня странная привычка грустить в одиночестве: отчаяние сжимает тисками каждый раз, когда я остаюсь одна или же когда на меня никто не смотрит. Каждый раз я чувствую себя потерянной, я расстроена и мне грустно, словно я падаю в бездну пустоты. Будто цепляюсь за внимание людей, чтобы не рухнуть в темноту, но все равно пальцы предают и соскальзывают.