Я сделаю это для тебя - стр. 18
- Тебе рассказать сюжет? – спросила я Анри.
- Пока не нужно, я попробую понять сам. Знаешь, - он слегка улыбнулся, - мне интересно. Первое – что я смогу понять. Второе – понравится ли мне. Потому что те сказки, что я смотрел через твой артефакт на стене, не похожи вообще ни на что, мне известное.
Что он там смотрел-то? Вроде днём что-то да? Нужно поискать программу канала и уточнить? Ладно, это не сейчас.
Места нам достались такие себе – не партер, а балкон, но не совсем задворки, а вот прямо первый ряд. Можно было рассмотреть зал, пожмуриться от воспоминаний – опять же, попробовать посчитать цветки в хрустальных люстрах – я всегда это делаю, как только это здание построили, и как только я в него впервые попала, а это ещё где-то в школе было, с бабушкой, летом, на каникулах. Как сейчас помню – «Чио-Чио-Сан». И снова история о возлюбленных из разных культур, у которых ничего не вышло.
Но о чём я не предупредила – это о том, какая будет музыка. Впрочем, как бы я это сделала? Будет наш принц знакомиться с концепцией рок-оперы прямо на практике.
А ему и так уже досталось – контакт с городом без контроля, а потом ещё сборы в театр. Шкаф выдал всё, что я запросила, включая запонки. Анри хмурился и спрашивал – что и для чего. Я объясняла. Он ещё раз хмурился, а потом одевался. Как я и предполагала, выглядел он в итоге очешуительно. Я расцеловала его и пошла одеваться сама.
Волосы мне уложили в салоне. Подстригли и покрасили, и мне стоило некоторых трудов убедить мастера, что не нужно никаких художественных стрижек, потому что… потому что. Сочинила историю о работе вахтовым методом на севере, что уже проработала там полгода, и впереди ещё полгода, а там цивилизации нет, и править каждый месяц причёску не у кого. Поэтому – максимально просто в уходе. Но мастер оказалась действительно мастером и сделала то, что мне было нужно. Выровняла по-разному отросшие концы, придала форму, уложила – превратила меня в человека. Потом ещё и накрасили – господи, сколько ж времени-то я не красилась? И ногти в порядок привели. Просто сделали маникюр и отполировали, я опять очень просила – ничего более. Чтобы потом не возиться со спиливанием отросшего гель-лака. Или чтобы не ходить с облезшим обычным лаком.
И когда я пришла домой и улыбнулась Анри, то поняла – оно. То самое, что было нужно, его взгляд сказал мне об этом без всяких слов, слова были не нужны. Теперь же я пошла в ванную и там надела платье из вишнёвого шёлкового бархата. Слава всем высшим силам, скудные ресурсы и много работы по дому совершенно не дали растолстеть за осень и зиму, и можно было надевать такие вот узкие, длинные, подчёркивающие фигуру платья. И к платью я надела подаренный им красный камень на цепочке – потому что он сюда подошёл необыкновенно. Ну и сапоги сразу же надела. Каблуки небольшие, но изящные. Дойду, не завалюсь.
И когда я вышла к Анри во всём великолепии, он долго меня осматривал, а потом осторожно дотронулся до своего подарка.
- Мне очень приятно, Эжени, что ты нашла место и для этой вещи.
- Она идеально сюда подошла. Такой… синтез прошлого и настоящего.
- Ваши мужчины не носят украшений, кроме этих странных застёжек? – показал он на запонки.
- Почти нет, очень мало. Носят кольца, обручальные и иногда ещё какие-нибудь. Но не слишком много, - рассмеялась я, увидев, как он достал свой мешочек и высыпал оттуда всё, что обычно носил.