Я однажды приду… Часть IV - стр. 7
Глеб молчал и смотрел на меня, я чувствовала тяжёлый взгляд, но головы не поднимала, пусть думает, это он должен понять сам. Всё разложить внутри себя, разобраться во всех полочках, проанализировать разговор с Амиром и понять, что если он сейчас позволит сомнению поселиться в его душе, то мы проиграли. Проиграли во всём, не только в борьбе с Амиром, но и в борьбе за свою любовь, за нашу жизнь.
Не знаю, сколько времени Глеб молчал – долго, очень долго. Он поглаживал меня по голове и пальцы были твердыми, мыслительный процесс был настолько сложным, что напряглось всё тело, но объятия не превратились в мраморный обхват, он себя ещё мог контролировать. Когда заговорил, голос был глухим и напряжённым:
– Ты права. Я очень боюсь, что наступит момент, и ты поймёшь, что не можешь меня любить. Что… всё что угодно… но не любовь.
– Почему?
– Что почему?
– Почему я так должна понять? Потому, что я человек?
Глеб вздохнул так тяжело и длинно, что меня придавило его руками, и я чуть не распалась на молекулы. Мой смех превратил его в статую.
– Глеб, если ты забудешь, что я человек, то да – я могу исчезнуть в пространстве. Тебе придётся всегда об этом помнить, я сейчас как нейтрино растекусь по твоей груди.
– Прости.
Расслабил руки на мгновение, потом опять прижал к себе, но уже другим объятием – любящими руками, которые живут своей жизнью, ничего не знают о его страхах и сомнениях, они просто любят меня обнимать, просто касаться меня, ощущать меня. Глеб повторил:
– Ты права. Я всегда должен помнить, что ты человек, человеческая женщина, и я люблю тебя и никому не отдам. И свою… нашу любовь никому не отдам, не позволю её убить.
Я погладила ладошкой ему лицо, глаза стали синими, шторм в них ещё оставался, но это уже шторм, уходящий в сторону, надеюсь, в нужном направлении. Только одним я могла сейчас доказать ему свою любовь. Молитва звучала едва слышно, я не пела её, а шептала, водила пальцем по его лицу, смотрела в эти синие озёра и произносила слова, которые отправляла ему на войну.
А потом он лечил мои ноги своей энергией, и мы оба радовались, что от его рук моя кожа заживает на глазах. Я сама попросила его попробовать снова, сейчас кровь уже не шла, и его сила должна действовать, ведь был нужен лишь толчок Амира, а уж остальное сделает муж. Глеб улыбнулся и достал мои ноги из-под одеяла, долго на них смотрел, хотя выглядели они так, как будто их достали из кофемолки. Удивительно – такое жуткое зрелище, а боли совсем нет, даже не чешутся и покалывание тоже постепенно прошло. Чтобы его отвлечь от тягостных дум, я помахала ими и заявила:
– Немедленно лечи, я хочу завтра предстать перед Амиром при полной красоте.
Муж недовольно на меня посмотрел и ревниво спросил:
– Голыми ногами будешь размахивать?
Мой хохот должен был разбудить весь дом, хорошо, что в нём кроме меня никто не спит. Но отсмеявшись, я задумалась: как же Амиру показать, что мои ноги лечатся ещё и энергией Глеба? Он водил ладонью над кожей и раны затягивались на глазах, кожа светлела, и их вид уже не был таким ужасным. И то, что его энергия сработала, так обрадовало Глеба, что он тоже засмеялся, видимо, представил лицо Амира. И я придумала, как продемонстрировать свои ноги, но при этом соблюсти приличия, в смысле не очень вызывать ревность мужа.