Я однажды приду… Часть IV - стр. 66
– Значит, нас спасла песня?
– Получается, что так. Щит спал, как только она запела, видимо, Хранители отвлеклись на неё, и Глеб смог тебя вынести, а дальше уже совсем просто – я поток через вас и послал.
И засмеялся таким смехом, что я тоже усмехнулась – прав Виктор, тот ещё подарок получили Хранители, если им свои мысли посылали те, кто за нас с Глебом переживал и был готов отдать свою жизнь. Да и курица моя тоже веселья добавила.
– А Амир зачем к ним поехал? Мы теперь далеко от них, Хранителей?
– В десяти километрах. Катя, дальше не получилось, да и Хранителям любое расстояние, сама понимаешь, не значит ничего, они перемещаются быстрее мысли. А вас срочно надо было спасать, ты уже синеть начала, да и Глеб тоже… побледнел.
– Ты не ответил, зачем Амир к ним поехал, да ещё и детей взял?
– А я не знаю.
– Как это?
– А так. Он появился неожиданно, Глеб не хотел, чтобы он был… ну, в смысле своей энергией к нам подключался, а тот заявился, да ещё и Мари привез. Схватил за руки Сержа и Мари, мне на ногу наступил, чтобы хоть как-то меня коснуться, так и стояли вместе. Катя, он нам сильно помог, щит так потом и не опустился, уж, не знаю, что он сделал. Это он предложил вас друг от друга положить подальше, лучше увезти в разные стороны, но Глеб не позволил. А когда уже стало ясно, что вы оживаете, он и тебя и Глеба восстанавливал, вы совсем как пустые шарики были.
– Огонь, после темноты вдруг во мне всё загорелось, прямо заполыхало, а потом уже стало хорошо.
– Это он, у тебя даже румянец появился, только кричала сильно, еле Глеба удержали, хорошо, что Амир с тебя начал. Ну, а потом и Глеба за руку взял, сказал, что потом с ним разбираться будет, когда у того силы появятся.
Неожиданно Олаф замолчал, отпустил мою руку и как-то прошипел:
– Катя, лежи, глаза закрой и лежи.
– Что? Олаф, что случилось?
– Лежи и молчи, что бы ни случилось – молчи.
Я не успела больше ничего сказать, как вдруг какая-то сила подхватила меня и поставила вертикально, только я не стояла, а висела над землей в коконе энергии, и передо мной стоял Хранитель. Олаф висел рядом в таком же коконе, руки прижаты вдоль тела и только глаза горят жёлтым светом гнева и бессилия. Крик Глеба услышала как будто издалека:
– Катя!
Хранитель даже не обернулся на его крик, стоял и смотрел мне в глаза, только уже не жёлтым, а каким-то зеленоватым взором. И несмотря на кошмар состояния недвижимости, я вдруг подумала – ага, заразился зеленью моих глаз. И всё: сразу успокоилась, страх неожиданности от появления этого серого ужаса ушёл, я улыбнулась ему спокойной уверенной улыбкой. Неожиданно рядом с Хранителем проявился Амир с Сержем и Мари на руках. Он медленными движениями поставил детей на ноги и, растягивая звуки, произнёс:
– Энергия меняется постоянно.
Видно было, что Хранитель давит на него своей энергией, но Амир как-то справляется с ней, хотя это сопротивление даётся ему с большим трудом. Хранитель ничего ему не ответил, только повернул к нему голову, потом наклонил её и тронул Мари рукой, вернее коснулся пальцами её волос, а она подняла лицо и что-то ему сказала на своём певучем языке. И удивительно – она двигалась легко, не чувствовалось никакого сопротивления, казалось, что Хранитель её не давит своей энергией. Спокойно стоял и Серёжа, даже неприлично шмыгнул носом, утёрся рукавом и радостно улыбнулся мне, мол, не переживай, я с тобой. Я тоже улыбнулась ему, непроизвольно кивнула головой, оказалось, что могу ею двигать в этом коконе, правда, только головой, руки оставались прижатыми к телу очень плотно.