Я однажды приду… Часть IV - стр. 35
– Ты после этого решил, что ужас и темнота?
– Нет, это мы сегодня говорили.
– Сегодня?
– Ночью.
– А Олег? Он всё слышал? И Лея? А что они сказали, а ты что ему ответил?
– Ты решила топиться раньше, не дослушала.
– Я не топилась.
Глеб сделал такое лицо, что я засмеялась, это была маска какого-то африканского божка с глазами лемура и кривыми губами. Я решительно поцеловала эту маску и заявила:
– Амир может думать всё что угодно, теперь у него много своих забот, вот пусть ими и занимается. Ты лучший на свете муж и мне совершенно всё равно…
– Он прав.
– Глеб, в чём он прав?
– Во всём.
– Хорошо, пусть будет прав. Женщина всегда выбирает сама, да он в этом прав – я выбрала тебя.
Он смотрел на меня, и в его глазах уже не было черноты, но они так и не вернули свою сияющую синеву, мысль о моём выборе почему-то тревожила его.
– Я тебя выбрала в первый момент нашей встречи.
И опять никакой реакции, штормовая синева ни на йоту не изменилась. Я зашевелилась в его руках, но Глеб меня только сильнее обнял и прижал к себе. Ну что ж, сейф так сейф, лодка так лодка.
– Ты меня сразу из бассейна в лодку отправишь? Или подождёшь, пока Андрей её усовершенствует? А Лея тоже сразу со мной поедет? А вдруг Нелли с Арни такие же? Я же их призвала, значит, они такие же, их тоже придётся в лодку сажать. Будете иногда нас доставать, поцелуете и опять на дно.
– Катя… я… не знаю…
И глаза закрыл, плотно сжал веки, я не удержалась, коснулась кончиками пальцев этих удивительных ресниц.
– Глупый, ты такой умный и такой глупый невозможно какой. Вот почему ты не поверил мне, когда я тебя ревновала к Мериам?
– Как ты можешь сравнивать себя и Мериам?
– Как это – как? Такая красота, я таких даже в кино не видела, и она ваша, с ней никаких проблем, и умная и добрая и…
– Я никогда не любил её.
– А я что, почему ты решил, что раз я выбираю сама, обязательно должна выбрать кого-то другого? Амира, например?
Глеб тяжело вздохнул, но опять закрыл глаза и сжал губы.
– Я действительно не смог помочь тебе, он чувствует твою энергию лучше, в этом он прав.
– Ну и что? Он столетиями спасал свою дочь, весь его организм на это настроен. И вообще, мало ли что кто-то другой делает лучше тебя? Он всё равно не ты. Глеб, любовь – это что-то такое, что или есть или нет. И всё.
– Во всём, что касается тебя, я должен быть лучшим.
Вот в чём проблема, вот откуда ноги растут. Ревность чувство страшное, она всегда найдёт повод, назовёт этот повод причиной и начнёт военные действия. Глеб сделал себя сам, прошёл невероятные испытания судьбы, боролся со своей сущностью, спасал многих, тех, кого сама природа сделала изгоями, спас меня и продолжает спасать всех, людей в том числе. Он сам сделал себя лучшим во всём их мире. И Амир это всегда понимал, именно он и понимал, что Глеб выделяется собой, своим характером и поведением в их жестоком мире, поэтому он всегда должен быть сильнее и умнее всех, чтобы побеждать. А когда появилась я, эта необходимость быть лучшим увеличилась на порядки только для того, чтобы меня спасти. И Амир это тоже в нём просчитал, эту ответственность Глеба, постоянную необходимость характера быть лучшим. Особенно когда заявился другой доминирующий соперник. Ну, это Амир помог ему так решить, что он уступает, что он может проиграть в борьбе за мой выбор. Кто знает, какие тайны хранит память Амира-человека, какой личный опыт у Амира – мужчины, ведь если рассуждать, например, по опыту Олега, то доверять женщинам нельзя, они всегда могут изменить свой выбор. А так как с ревностью у Глеба всегда было очень просто и ясно – все, кто мужского рода подозрительны, то Амиру не пришлось сильно стараться. И опять Глеб нашёл самый простой способ, дал мне возможность самой услышать, откуда повод ревновать проявился, мол, не сам придумал. Правда сразу предупредил, что подводную лодку уже готовит, не очень обращая внимания на мой якобы свободный выбор.