Я однажды приду… Часть III - стр. 42
– Всё в порядке, полежишь ещё день и можно в бассейн. Лея, немедленно обед.
Есть я не хотела, сжала губы и продолжала думать свою обиду на Глеба. Бросил, сразу и бросил, подумаешь монстр, видела его таким, сам показал, между прочим, вот моя память и достала. Интересно, теперь так и будет носиться по миру в тоске. А может, уже и не в тоске? А может, кого и нашёл уже, очередную Агату? В чувство меня привел смех Олафа, вошедшего посмотреть, как я ем, и продолжая смеяться, успокоил:
– Не нашёл, дурочка, он воевать поехал.
Я окаменела. Воевать. У меня сразу отказал голос, смогла только поднять на Олафа глаза.
– Катя, он мужик, командор, для него война привычное дело. Он уехал только сегодня утром, когда стало ясно, что ты поправляешься, температура стала падать и ты стонать начала, значит, оживаешь. Я сразу сказал – можешь ехать, с Катей всё будет хорошо. Не переживай, я ему позвонил, доложил, что ты пришла в себя. А теперь ешь, немедленно и много, к его приезду мягкость надо восстановить, а то похудела уже, страх.
– Да, Катенька, надо кушать, Вердо тебе всяких вкусностей приготовил, ешь милая моя, теперь тебе надо много есть и спать, ты ведь не спала совсем, даже Олаф ничего не мог сделать, молчишь, глаза открыты, горишь вся, невозможно было на тебя смотреть.
Но я плохо понимала, что они говорили, только одно слово билось в моей голове – война. Я прошептала:
– Какая война?
– Ты женщина, тебе об этом думать не нужно. Вернётся скоро твой Глеб.
– Какая война?
Олаф меня уже знал, понимал, не буду есть, ничего не буду делать, пока не ответит. Тяжело вздохнул и сказал уже серьёзно:
– Некоторые горячие головы решили всё-таки провести серию акций по всему миру. Глеб уже рявкнул на тех, кого смог достать по телефону, но сама понимаешь, это не всегда работает. Поехал воспитывать, пока есть время.
– Акция когда?
– Скоро девочка, скоро совсем, поэтому Глеб и уехал сегодня, ждать уже было нельзя. Ты вовремя решила поправляться.
Я закрыла лицо руками, но слёз не было, только ужас. Олаф подошёл ко мне и погладил по плечу.
– Ты не бойся за него, сил у него много и возможности такие, что мало не покажется. Да и поехал он не один, они все уехали – Олег, Виктор, Аарон, даже Андрея взяли с собой. Всё будет хорошо, только поправиться тебе надо, я ему картинку хочу послать, как ты его ждёшь, хочешь?
Слёзы уже душили меня, готовы были вылиться лавиной из глаз, и я только закивала головой.
– А вот рыдать не смей, нельзя, мужчин с войны ждать надо, а не потопы устраивать. Так, картинку вечером записывать будем, ешь немедленно!
Что уж в хлеб Вердо добавил, я так и не поняла, что в мясо и бульон добавил тоже, но вкусно очень. Да и не ела я, оказывается, три дня. Но сил есть у меня тоже мало оказалось, хотя я очень старалась, так и уснула с куском ветчины в руках.
Резко проснулась от мысли – вдруг опоздала. Долго думала, а куда я могу опоздать? Лежу на кровати в своей комнате, сытая, совершенно здоровая, опаздывать некуда. Но ведь проснулась зачем-то, зачем? В комнату стремительно вошёл Олаф и сразу позвал Лею.
– Немедленно одеваться прилично, посадим за стол и снимать будем.
Вот куда я боялась опоздать – с Глебом говорить, не так, ему сказать, а что сказать? Лея меня спрашивала, что буду надевать, а я только смотрела на неё и кивала головой. Что я ему скажу после своей истерики непонятной, страхов своих глупых? Олаф вернулся в комнату, посмотрел на меня, всё раскритиковал, рылся в гардеробной, достал другое платье, почему-то бежевое, чем синее не понравилось – непонятно. Не стал дожидаться, когда Лея меня переоденет, сам снял синее и надел бежевое, отошёл, полюбовался и сразу взял на руки, прокомментировал своё действие: