Я однажды приду… Часть I - стр. 11
Вот это уже очень интересно. А может и мысли здесь все читают? После процедуры пожимания моей руки все снова расселись по своим местам. Хозяин дома негромко позвал:
– Олег, подойди.
Тот тут же проявился ниоткуда и встал рядом.
– Я хочу прояснить для всех один момент. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Катерину обратили.
Интересно, что это значит? Видимо, что-то похуже, чем просто убить. Ответ я получила сразу:
– Чтобы ты стала такой, как мы.
Произнося это, Олег не улыбался,. Ответить мне было нечего, и я решила доесть манго. Видимо, для меня информации опять было с избытком, и я не могла ни о чём думать, кроме того, как смогу вернуться в свои покои. Мне захотелось закопаться на кровати в волны одеяла и больше никогда оттуда не вставать, не дадут ведь.
Олег посмотрел на хозяина дома каким-то странным взглядом, а потом обратился ко мне:
– Я провожу, и ты сможешь немного отдохнуть.
Наконец-то хоть кто-то вспомнил, что я старая тётка и быстро устаю! Я встала и неожиданно для себя сказала:
– Рада была со всеми познакомиться.
Какие же у них были лица! Оказалось, я тоже могу ввести их в ступор.
Пройдя несколько комнат, я решила воспользоваться своим положением особо важного гостя и спросила Олега:
– А у вас тут нет какого-нибудь транспорта для езды по апартаментам?
Он улыбнулся, быстро подхватил меня на руки и… это даже нельзя описать. Комнаты проносились с такой скоростью, что я зажмурилась. Открыла глаза только тогда, когда поняла, что торнадо, державшее меня на руках, замерло. Я смогла только пролепетать, когда меня аккуратно опустили на кровать:
– Спасибо.
Всё-таки я неправильная тётка, думала я, возлежа на шёлковых волнах. В моём возрасте надо сидеть на лавочке во дворе и сплетничать о молодежи, смотреть слезоточивые сериалы и ложиться в девять часов спать. Видимо то, что у меня нет семьи, наложило свой отпечаток. А может быть, родилась такой неправильной. Но, наверное, именно потому, что я читала всякие книжки подростковые, смотрела фильмы не о том и помогает мне сохранить остатки разума сейчас. Могла ведь просто сойти с ума, забиться в какой-нибудь угол и выть от ужаса. А я даже пытаюсь иногда острить. Может быть потому, что меня никто особенно нигде не ждёт. Да, пострадают родители, может некоторые друзья поужасаются какое-то время, но ежедневный быт достаточно быстро приведет всё в привычную колею. И я опять вспомнила санаторий. Как мне было хорошо с этими девочками! Они были такими искренними, такими добрыми, даже в каких-то ссорах мелких, очень чистыми, как роднички. Именно об этом я, наверное, кричала тогда, а не о внешней красоте, хотя и были они удивительно красивы. Именно за это готова была отдать жизнь. И за то, что они потянулись ко мне, не оглядываясь на возраст.
Я вдруг кожей ощутила чей-то взгляд. Ну конечно, кто же ещё.
– Если ты отдохнула, мы можем ехать.
Медленно поднявшись с постели я, наконец, задала интересующий меня вопрос:
– А как мне к тебе обращаться? Или никак не обращаться и просто выполнять твои приказы?
– Можешь называть меня Глеб. У меня было много имён.
– Ты русский?
– Однажды я был им.
– Хорошо, пусть будет Глеб. Форма одежды?
– Свободная. Мы едем на консультацию к Самуилу и покатаемся по вечернему Неаполю. Может ты хотела бы сначала пообедать?