Я ничего не должна тебе, мама. Когда материнская «любовь» становится клеткой… - стр. 26

– Представьте, что вы вдыхаете спокойствие, а выдыхаете страх. Мы здесь вместе, и мы справимся.

Постепенно напряжение начало спадать. Даже Диана, которая сидела в углу, присоединилась к упражнениям. Маргарита заметила, как девушка старается сосредоточиться на дыхании, и подошла к ней:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – тихо ответила она. – Спасибо.

– Ты молодец. Если что-то будет беспокоить, скажи мне, хорошо?

Диана кивнула, и Маргарита снова оглядела помещение.

– Мария, – обратилась она к медсестре. – Сколько здесь человек? Все спустились?

Молоденькая медсестра огляделась и стала пересчитывать.

– Шесть пациентов, пять сотрудников вместе с вами и женщина… – Она кивнула в сторону незнакомки, которую Маргарита привела с собой. – Итого двенадцать человек.

– Пациентов всего шесть?

– Так выписались многие перед праздниками, кто-то на дневной стационар перешел8.

Один из санитаров, Вадим, отправился за одеялами – на случай, если отключится электричество и отопление. «Хоть греться будет чем», – пробормотал он, исчезая в коридоре.

Минуты тянулись мучительно долго. Маргарита пыталась сосредоточиться на пациентах, но вой ветра за окнами нарастал, словно предупреждая о беде.

Санитар вернулся, сгибаясь под грузом одеял, и только успел сбросить их на стол, как воздух содрогнулся.

– Все, принес, – начал он, но не закончил.

Оглушительный треск, словно небо разорвали надвое, врезался в тишину. Все замерли.

– Тополь… – успела подумать Маргарита, прежде чем потолок вздрогнул, и с него посыпалась штукатурка. Люди вскрикнули, а она инстинктивно пригнулась, прикрывая голову руками. Снаружи донесся грохот – столетний тополь, не выдержав напора урагана, рухнул на здание клиники. Когда пыль осела, санитар подошел к двери и попробовал ее открыть. Стало ясно: выход заблокирован, но крыша над столовой, к счастью, выдержала.

В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием людей. Маргарита впервые за долгое время почувствовала настоящий страх. Она вспомнила о своих сыновьях, которые сейчас были далеко, в безопасности. Но мысль о том, что она может больше никогда их не увидеть, сжимала горло. А еще она думала о Стасе. О Насте. О любимом человеке: их последняя встреча закончилась ссорой. Она даже не удосужилась сказать: «Я люблю тебя!» на прощание.

– Мы заперты? – нарушая тишину, тихо спросила Алла, еще одна пациентка из группы суицидников.

Маргарита вздрогнула, словно вернувшись к реальности. Она взглянула на женщину, а затем на остальных людей, которые смотрели на нее с надеждой и страхом. Она не могла позволить себе поддаться панике. Она была врачом, и сейчас ее долг – сохранить спокойствие и помочь тем, кто оказался в этой ловушке.

– Мы найдем выход, – уверенно сказала она, хотя сама в это не верила.

– Можно выбраться через окна, – предложил второй санитар, Паша.

Галина, сотрудница регистратуры, покачала головой, поправляя съехавшие очки.

– На окнах решетки. Ключи от них в моем ящике, а он сейчас под тоннами обломков. – Она махнула рукой в сторону заблокированного выхода. – Да и лезть наружу в такую бурю – чистое безумие. Лучше переждать здесь.

Маргарита старалась не думать о том, что происходит снаружи. Она не могла позволить себе слабость. Но на мгновение отвернулась к стене, чтобы никто не видел ее лица. Она сжала кулаки, пытаясь сдержать слезы. Ей было страшно. Страшно за себя, за пациентов.