Я (не) ведьма - стр. 3

- Я думала… я думала… - бормотала она сквозь слезы.

- Не плачь, - досадливо сказала я. – Завтра отправим кого-нибудь из слуг, они достанут.

- Как ты себе это представляешь? – напустилась на меня Ольрун. – Да ты тоже с ума сошла, Кирия! Если леди Сюста узнает – она обязательно донесет папе. А если он узнает, что мы ночью бегали по саду…

- Да что он сделает? – передернула я плечами. – Покричит на вас и успокоится… Вы что на меня так смотрите?

Но сестры замолчали и уставились на меня. Стелла даже перестала плакать.

- Ты же умеешь плавать, - сказала Ольрун, и ее голос очень живо напомнил мне голос леди Готшем. – Достань шпильку.

- Вы с ума сошли, - сказала я, потому что Стелла кивнула, соглашаясь со словами сестры. – Сейчас ночь, как я ее найду?

- Луна на месте, я бросила шпильку прямо в середину, - с готовностью подсказала Стелла.

- Пусть завтра достанет кто-нибудь из слуг, - попробовала убедить их я. – Вот, сейчас луна как раз напротив дуба…

- Завтра шпильку затянет в ил, - сказала Ольрун. – Она тяжелая.

- Не полезу туда, - огрызнулась я. – Надо – ныряйте сами, тут неглубоко.

Решительно разведя сестер в стороны, чтобы дали дорогу, я пошла по тропинке к дому, но сладкий голосок Стеллы меня остановил.

- А ты не боишься, что мы расскажем папе про сэра Вильяма?..

Я медленно обернулась. Сестры смотрели на меня, сложив руки и одинаково склонив головы набок – совсем как их мать.

- Вы бессовестные, - только и сказала я.

- Поторопись, пока луна не ушла в сторону, - с улыбкой пожелала мне Ольрун.

Не глядя на них, я распустила пояс, сняла халат и бросила в лицо Ольрун. Она недовольно заворчала, а я уже сняла рубашку, оставшись голой. Подвязав волосы и сбросив туфли, я босиком прошла к речке и осторожно спустилась в воду. Здесь все заросло осокой, и я раздвигала ее руками, с содроганием чувствуя, как пиявки тычутся в ноги. Зайдя по грудь, я оттолкнулась и поплыла. Теперь луна казалась мне длинным желтым пятном на черной воде, а не головкой сыра.

Ругая про себя недотепу Стеллу, решившую погадать отцовским подарком, я сделала глубокий вдох и нырнула, зажмурившись. Здесь оказалось глубже, чем я ожидала, но я достала дна и наугад черпнула ил и песок горстью. Неудача.

Вынырнув и отфыркиваясь, я увидела на берегу сестер – Ольрун прижимала к груди мою одежду, а Стелла в нетерпении подпрыгивала на месте.

- Нашла? – пискнула она.

Вместо ответа я нырнула снова.

Я умела плавать. В отличие от сестер, мое детство прошло не за обучением вышиванию и игре на музыкальных инструментах. Леди Готшем считала, что незаконнорожденной дочери не полагается изящных знаний, и личная служанка и гувернантка ей тоже не требуются. Поэтому я была предоставлена сама себе и предпочитала проводить время в компании нашего конюшего. Сэр Донован не умел вышивать и играть на лютне, зато знал, как вскочить в седло, не опираясь на стремя, и как плавать саженками.

На этот раз мне повезло больше, и я коснулась пальцем чего-то твердого. Задержав дыхание, я зарылась в ил двумя руками и нащупала эту проклятую шпильку. Я совсем задохнулась, и, вынырнув, едва отдышалась. Отбросив с лица прилипшие волосы, я поплыла к берегу, зажав шпильку в кулаке, и тут обнаружила, что то-то было не так…

Мои сестры исчезли, будто их и не бывало. Я нашарила ногой дно и огляделась. Ольрун и Стелла пропали, а вместе с ними пропали мои рубашка и халат.