Я (не) согласна - стр. 4
Гораздо интереснее, чем поездка с матерью и ее камеристкой в одной карете. Но, как говорит мой друг Ларри, "попался ловчим - притворись мертвым". Вот я старательно и притворялась хорошей девочкой. В конце концов, официальная версия гласит, что в борделе я была только однажды, и только среди кухонных работников.
Путешествие было мучительным. Если бы только мама позволила хоть разок пройтись пешком! Но нет, это совершенно недопустимо: леди ездят в карете и точка. На своих ногах только оборотни передвигаются, да и то оборачиваться нынче считалось в столице дурным тоном. Мы ж, оказывается, не звери. Мы ж люди. Вот только бордели у нас в полнолуния переполнены.
Если отец расстраивался, что я нисколько не оборотень, то маму печалило, что и маг я так себе. Обычно бывает: сильный зверь - мало магии. Много магии - слабый зверь. У моей кузины Виктории, которая, к слову, не кузина, а племянница, хоть и старше меня на пару лет, огненный дар ого-го какой, а переворачиваться она может только в полнолуние. А мне и здесь не повезло. Ну и ладно, не больно-то мне нужна эта магия. У меня есть мозги, а это гораздо ценнее.
Рано или поздно всё плохое заканчивается, и вот мы уже трясемся на неровной горной дороге, а впереди - мрачный замок с подъемным механизмом ворот. Что-то мне подсказывает, что оборотню здесь развернуться негде - наверное, стена в три человеческих роста. Это не пансионат, господа, это самая настоящая тюрьма. И бежать уже поздно.
Карета с грохотом въезжает во двор по подъемному мосту. Копыта лошадей звонко цокают по оббитым железом доскам. Я читала историю замка Святой Елизаветы. Здесь каких-то восемьдесят лет назад окончила свою жизнь невеста мятежного принца Доминиана. Окончила, признаться, славно и куда более весело, чем жила до этого - возглавив ополчение во время войны с Франкией. Именно монашки вышли на последний бой, защищая детей со всего Предгорья, которые укрылись здесь, в замке. Вышли с вилами, лопатами, рубелями - из оружия в монастыре были лишь топоры для колки дров. И франкийцы отступили было, склонившись перед их мужеством... но командир приказал убивать всех. Тогда еще не святая, а просто безумная Елизавета, довольно сильный маг огня, видя, что солдаты колеблются, спалила командира к бесу, разумеется, погибнув сама. Маг, употребивший свою силу для убийства, погибает мучительной смертью. Франкийцы ушли. Дети остались живы. Елизавету причислили к лику святых. В замке открыли сначала детский приют, затем, когда сирот больше не осталось, - пансионат для девушек.
Интересно, государство оказывает достаточно финансовой помощи этому заведению? Или, как в моих любимых романах, здесь по утрам вода для умывания покрывается ледяной корочкой, а кормят воспитанниц исключительно пшенкой на воде?
- Леди Стефания?
А? Что? Да, выхожу. Просто ноги затекли и задница... пардон, нижняя часть спины онемела.
Почетный конвой остается снаружи, а наша маленькая процессия с ее высочеством во главе следует в замок за послушницей в черном балахоне.
Внутри неожиданно уютно. Стены обшиты теплыми дубовыми панелями, на полу ковер, везде горят маг-светильники. Настоятельница в белой кике встречает нас с мягкой улыбкой.
- Приветствую вас в моем монастыре, госпожа Бригитта, госпожа Стефания!