Я (не) согласна - стр. 2
В дверь постучались, и я быстро вскочила с кровати, спрятала книгу под подушку и поставила пустую тарелку на столик. Вовремя! В комнату вошла ее высочество матушка в сопровождении нашего лекаря, господина Цверга.
- Господин лекарь проведет твой осмотр, Стефания, - так ласково сказала матушка, что я поняла - не к добру.
- Благодарю, я чувствую себя совершенно здоровой, - холодно ответила я.
- Тебя вчера привезли из борделя, - напомнила мать. - Ты ведь помнишь о своем супруге?
- Нареченном супруге, прошу заметить! - вспыхнула я.
- Это неважно, - отмахнулась ее высочество. - Супруг уже никуда не денется... Если ты нас не опозоришь.
- Мама! - я в возмущении прижала ладони к пылающим щекам. - Мне четырнадцать! Что ты такое говоришь!
- Я ничего не говорю, но лекарь тебя осмотрит.
- Ни за что!
- Я не спрашивала твоего согласия. Господин Цверг, прошу.
- Я проведу осмотр наедине, - строго сказал лекарь, вызывая у меня смутную благодарность. - Выйдите, ваше высочество.
- И не подумаю, - отрезала мама, скрестив руки на груди. - Приступайте.
Лекарь - невысокий пожилой мужчина с белыми пушистыми волосами - покачав головой, подошел ко мне и положил ладонь на плечо.
- Не волнуйтесь, леди, - тихо сказал он. - Интимный осмотр не требуется. Я же маг.
Молча, пылая ненавистью, я вытерпела унизительную процедуру. И в самом деле, ничего страшного: лекарь просто поводил руками вокруг меня - но сам факт, что мои слова подвергли сомнению!
- Миледи, без всякого сомнения, невинна! - заявил господин Цверг.
Мать коротко кивнула головой и молча удалилась, даже не потрудившись извиниться.
Господин Цверг по-доброму улыбнулся мне:
- Я знаю тебя с того момента, когда принял тебя в родах, Стефа. Ты чистая и умная девочка, хоть и взбалмошная. Ты ведь понимаешь, что без тщательного осмотра невозможно определить, девица ты или нет? Но мы никому про это не расскажем. Это будет наш маленький секрет. Удачи тебе, Стефа. Я верю в тебя!
- Спасибо.
Поддержка лекаря дала мне сил. Даже плакать перехотелось. Зато теперь меня оставят в покое, я надеюсь. Матушка уж точно не придёт, опасаясь моих криков.
Немного подождав, я вытащила из глубин шкафа мужской костюм: рубашку, бриджи, куртку. Выглядит всё потрепанным, но ткань хорошая и сидит прилично. Сама перешивала. Где нужно - вата подложена: в плечах и ниже пояса. В чулках несколько слоев пряжи, чтобы лодыжки казались мускулистыми, а не девичьими. Быстро переоделась, волосы в специальный карман на спине спрятала, достала кошель и открыла окно, но вылезти не успела.
- Далеко собрался, сынок? - поинтересовался отец, заглянувший ко мне.
Проглотив все ругательные слова, вертящиеся на языке, я спрыгнула с подоконника и опустила голову. Вот теперь отец и ремень вправе достать. Это было самое настоящее фиаско.
2. Глава 2. Одиночество
Пейзажи Галлии скучны и однообразны. Ёлки, кусты, кусты, поля, ёлки. Постоялые дворы похожи один на другой: спасибо давно усопшему Иерониму II, который очень любил всё стандартизировать. Король-зануда - вот как я его называла. Он выпустил невероятное множество декретов и стандартов, которые загоняли в рамки всё на свете: и дома, и лавки, и размер окон в карете, и высоту каблуков, и бес знает что еще. Даже улицы городов имели строго регламентированную ширину: чтобы могли разъехаться две телеги. А ширина телеги должна быть не больше, чем два лошадиных крупа - в телегу более двух животных не запрягали. Так и получается, что столичные улицы до сих пор строят, ориентируясь на ширину задницы давно подохшей лошади.