Я (не) сделаю больно - стр. 9

– Лили, осторожней! – громкий, взволнованный голос тети вырывает меня из мыслей, и я чувствую, как острие ножа царапает указательный палец левой руки, которой я придерживала перец.

– Ой! – вскрикиваю от боли. Бросаю нож и подношу палец ко рту. На кончик языка успевает попасть капелька крови.

– Да что ж ты так неаккуратно-то, – приговаривая, тетя дергает мою руку на себя и обматывает палец салфеткой. – Вроде ничего серьезного. Царапнула только, – говорит она, осмотрев рану. – Иди промой и пластырь наклей. А я тут сама разберусь.

– Прости, – шепчу, прижимая салфетку к ране.

Тетя молча качает головой и выдыхает.

Знаю, от меня много проблем. Тете Мэри со мной тяжело.

Наконец-то у нас с девчонками выдался тот самый день, когда никто и ничто не помешало нам выбраться вместе в центр, чтобы сходить в кино, потом заглянуть в кафе, чтобы отведать вкуснейших пончиков (Эми знает в них толк) и прошвырнуться по торговому центру, разглядывая новинки сезона.

Набравшись положительных эмоций и зарядившись энергией, я и Сэм провожаем Эми до дома. Она живет в центре, поэтому ей далеко ездить не нужно. Зато мне и Сэм приходится топать на остановку. Сейчас Саманта живет с матерью в загородном доме, пока отец уехал в командировку. Мне кажется, что Сэм немного грустно. Она не любит, когда отца подолгу нет дома. Тогда ей кажется, что он никогда не вернется.

Я толкаю ее в плечо и шепчу ободряюще:

– Не вешай нос. Все будет в порядке.

– Надеюсь, – она кивает, и мы больше не говорим о ее семье.

Добравшись до остановки, ждем наши автобусы. Мы хоть и живем в пригороде, но добираться приходится на разных маршрутах, отчего мне становится тоскливо. Придется полчаса трястись в автобусе в одиночку. Если бы я ехала вместе с Самантой, нам нашлось бы о чем поболтать.

Первым приходит маршрут Сэм. Она машет мне на прощание рукой.

– До завтра! – кричу ей в ответ, а сама чувствую, как тоска тут же затягивает глаза пеленой из слез.

Ну что за размазня я такая!

Утираю рукавом глаза, когда автобус отходит от остановки.

Мой маршрут опаздывает. Я украдкой оглядываюсь.

На остановке стоят еще трое: немолодая женщина с подростком, и мужчина средних лет, который задумчиво курит. Неплохая компания, чтобы скоротать время ожидания. По крайней мере, я не одна.

Но тут подходит еще один автобус, и вся троица загружается в него, оставляя меня в безмолвном ужасе наблюдать, как смыкаются дверцы и большая машина трогается с места, унося мой крошечный островок безопасности.

Тут же на остановке становится темно и холодно, хотя ничего по факту и не изменилось. Это я так чувствую себя, когда остаюсь совершенно одна. Мимо проезжают машины, и я цепляюсь взглядом за каждую, мысленно надеясь, что одной из таких машин будет автомобиль тети – старый шевроле восьмидесятых годов с потертым правым крылом. Но тетя сегодня дома, у нее выходной, и навряд ли она сунется в центр города. Да и что ей здесь делать-то?

Выдыхаю.

Мысленно уговариваю себя перестать трястись от каждого звука.

За последние дни я так накрутила свои нервы, что вздрагиваю от любого шороха или тени. Головой понимаю, что это бессмысленно, но внутри будто что-то надломилось, и я понять никак не могу, что именно.

Топчусь на месте. Погода днем была теплая, и я решила, что лучше надеть тонкую ветровку вместо курточки, и теперь, когда солнце клонилось к закату, у меня зубы начинают стучать от холода. Или это нервный стук?