Я (не) буду тебе женой - стр. 21
Так и было задумано. И, наверное, это и являлось сейчас самым уместным и нужным, опять придавшим уверенности и сил. Хотя папа тоже волновался, и они даже сбились один раз. Но всё равно рядом с ним Илана вновь почувствовала себя надёжно и защищённо.
Они не кружились в вальсе, а просто покачивались из стороны в сторону, и папа крепко, но нежно сжимал Иланину ладонь. Совсем как в детстве, когда ещё водил её за руку. И опять его глаза подозрительно блестели, и смотрели с такой теплотой и любовью, что она тоже не выдержала, украдкой шмыгнула носом.
Мир потерял чёткие очертания, чуть расплылся. Но это же нормально, когда слёзы подступают в такой трогательный момент. Уж лучше протанцевать весь танец с отцом — это действительно приятно и радостно. Тем более и Глеб способен столь же демонстративно взять и не подойти.
И пусть, пусть. Илана только за. Зато ничего и не испортит.
Но он появился. И даже держался вполне прилично, несмотря на пьяный туман в глазах. Протянул руку, чтобы перехватить Иланину ладонь из папиных пальцев. А ей опять захотелось поступить назло, как сделал он, когда перебил регистраторшу своим «Давайте без этого». Поинтересоваться с наигранным изумлением «А ты зачем припёрся? Чего тебе надо? Не мешай!».
Вот только к чему эти дешёвые сцены, истерики и драмы? И она всё-таки позволила своему ненастоящему мужу взять её за ладонь, сжала дрогнувшие губы, гордо вздёрнула подбородок, а Глеб… Глеб, похоже, прочитал в её глазах то, что Илана не стала произносить вслух.
Он чуть слышно хмыкнул и, прежде чем, как полагалось, обхватить её за талию, неторопливо вскинул левую руку, мимолётным, едва ощутимым нежным касанием смахнул слезинку с Иланиной щеки. А потом, не дав ей прийти в себя, сразу шагнул навстречу, вынуждая отступить, обнял, уже по ходу движения, надавил на спину, заставляя прогнуться, и легко повёл.
Раз, два, три. Раз, два, три.
Да какой там счёт? Если всё получалось естественно и бездумно, будто это не они сами, а ветер — подхватил их и закружил. И даже никаких мыслей, только мелодия и движение, сливающиеся в одно в целое. А когда музыка смолкла, они замерли, глядя в лицо друг другу, всё ещё живя танцем. Но спустя секунду раздались громкие хлопки.
Гости были в восторге и не скрывали слёз умиления. Бабушка вообще ревела, не стесняясь, вытирала глаза салфеткой, и счастливо улыбалась.
— Вроде ж ничего получилось, да? — произнёс Глеб, пока провожал Илану на место, и она не заметила ни в его словах, ни в его взгляде, ни в выражении лица ни насмешки, ни притворства, ни вранья.
Он говорил искренне и, кажется, был действительно доволен. Собой. Или даже ими.
— А ты и правда красиво смотришься.
Да как же его понять? То он резкий, раздражительный и колкий, то вдруг вполне нормальный, даже заботливый и милый. Вот и у неё не получалось толком определиться, как его воспринимать, как к нему относиться. Она то надеялась на лучшее, то отчаивалась и злилась. И, похоже, только сильнее привязывалась, хотя и металась между желанием сбежать и остаться, между мыслями, что сделала самую большую глупость, согласившись на брак, убеждением, что вопреки всему дальше непременно наладится, стоит немного потерпеть, и осознанием — она на самом деле рада, что теперь Глеб только её.