Я на тебе никогда не женюсь - стр. 23

Я же, придурок, подорвался в соседнюю душевую, захотев освободиться от грязной рубашки и брюк. Разбежался и со всей дури пизданулся на спину, поскользнувшись. Взвыл от боли в копчике, как тот волк в мультфильме.

«Ну, погоди», мать его!

Пес не выдержал, сорвался ко мне, жалобно поскуливая. Окуеть просто! Теперь еще и его отмывать. Он прокатился по жиже, врезаясь в меня. Я снова взвыл.

Ночь была незабываемой. Я затрахался, в прямом смысле слова, отмывая себя, её, пса и дом.

Даже радости никакой, что душ принимали вместе. Какой кайф трахать пьяное бесчувственное тело? От блевотины отмыл, а вот с лицом вышла закавыка. Ладно, и так сойдет, решил про себя, укладывая её в постель.

По утру, мне хотелось разве, что придушить мерзавку, устроившую мне этот треш.

Однако, я как законченный дебил жду её пробуждения, держа на изготовке антипохмельное зелье.

Лорд, вообще, предатель! Обслюнявил эту нахалку от всей своей собачьей души.

Я даже не понял, кого больше ревную? Его – к ней, или её - к нему? Зараза!

Утренний обмен любезностями состоялся, и я благоразумно сбежал на кухню.

На самом деле было не восемь утра, а все десять. Тут я слукавил. На работу я забил. Замы справятся. Да и Леденёв на месте.

О, вспомни черта, а тут его сатана и объявится.

Звонок Леденёвой стал полной неожиданностью. Чего ей надо?

«Игнаша, ты что, силой удерживаешь мою сотрудницу?»

«Ага, с каких пор, она твоей стала, интересно знать?»

Синичка ей, видите ли, на хвосте принесла. Ух, я этому Сеничке!

Послал Ирку – работать, сгорая от ярости. Между лопаток зачесалось, я моментом обернулся.

Пришла, звезда моя.

На голове – тюрбан из полотенца. Мой халат ей, как корове седло.

Еще и рычит, снова обзывая меня лысиком. Сучка!

- Что ты себе позволяешь? – заверещала на ультразвуке, опять переходя «на ты».

Определилась бы уже.

- Ты не можешь меня удерживать!

- Могу и буду, - уже спокойнее ответил я, понижая тон.

Мне понравилось, что теперь не моя очередь настала, психовать.

- Садись, ешь.

- Ага, пока не околеешь.

- А ты, я смотрю, жаждешь? Голодовку объявишь? Ну? После того, как рыгала желчью.

Испепелив меня взглядом, молча уселась на стул. Тюрбан на голове съехал на бок. Видимо, от волн гнева, исходящих от этой фурии.

Она все время пыталась его поправить. Выглядело это действие смешно и нелепо.

- Дай сюда, - сорвал с головы полотенце, чтобы не мучилась. – Суп хлебай, - подал рыбный бульон.

Самое то, с будуна.

- А ничего посущественнее не нашлось? – скривилась она, поправляя влажные локоны

- Тебя не тошнит? – удивился.

- Нет. Есть хочу, - заявила нахалка.

- Минералку сначала попей, - поставил перед ней бутылку. – Сейчас сварю кашу.

И отчего я такой заботливый стал? Идиот!

А потому что, попросил домработницу сегодня отдохнуть и не выходить на работу. Так себе, оправдание для своего слюнтяйства.

- Слушай, Игнат, - обратилась она к моей спине, пока я кашеварил. – Чего ты ко мне прицепился, а? Подумаешь, Сонька по-дурацки пошутила. Я работать хочу. Тихо, смирно буду сидеть в отделе. Ты меня даже не заметишь. Как и раньше, клянусь.

- Нет, Солька, - хмыкнул, оборачиваясь и ловя её растерянный взгляд. – Я поступлю, как бесчувственная скотина.

А вот не надо было обзываться, дорогуша.

- В смысле?

- Будешь отрабатывать моральный и физический ущерб, куколка. Чем лучше будешь стараться, тем раньше отсюда выйдешь.