Я, Маша и Медведь - стр. 4

Господи, если ты есть, подари мне такую же девочку!

Пальцы свободной руки сами тянутся к малышке. Пока ее отец колдует над моим запястьем, воюет с узелком, я дотрагиваюсь подушечками пальцев до щечки малышки, поглаживаю ее, обвожу по контуру. Кожа нежная, гладкая.

Волосы – чистый шелк! Длинные, темные как у отца, вьются крупными кольцами. Аккуратная челочка, а с двух сторон от нее – зажимы–цветочки.

О, как бы я хотела сделать ей красивое плетение. Еще в школе научилась, когда мы с девочками друг другу прически делали и косы плели по–всякому.

Девочка как котенок ластится об мою ладошку. И улыбается широко, доверчиво, глазки мне строит. А я ей.

Куколка девочка. Сладкая булочка. Ангелочек.

– Не получается, – ворчит медведь. – Ножницы нужны.

– А у меня нету, – развожу руками. Даже обидно, что нет. Что стоило закинуть их в рюкзачок? Пусть бы валялись там.

Он кружит взглядом вокруг, словно прикидывает, что нам может помочь. И вдруг…

Поднимает мою руку и целует в запястье.

В том месте опаляет жаром его дыхания. От эпицентра врассыпную бросились мурашки, внутренности мои задрожали.

А потом до меня дошло, что он не целует, а пытается зубами перекусить нитки. Губами коснулся кожи, вот я и поплыла.

Божечки!

Едва не застонав, прикрываю глаза. У меня мини–вспышки в стратегических местах от его действия.

Это потому, Вика, что у тебя давно мужика не было.

Не было. Поэтому все так чувственно и ярко.

С силой сжимаю колени, чтобы как–то усмирить организм.

Надо держать себя в руках! Пока медведь держит мою руку в своих лапах.

Обмахиваю лицо ладошкой. Жарко–то как.

– Вам плохо? Может, присядем?

О нет, мне хорошо! Продолжайте!

– Готово.

– Уже? – выдавливаю из себя. Во рту, оказывается, пересохло, говорю сипло.

Пялюсь на свою руку – ничего нет. А связка шаров в руке у медведя.

– Мне! Папа, мне пьивяжи! Пьивяжи мне шаики! – запрыгала Машенька.

– Точно? – он заглядывает мне в глаза, словно дает еще один шанс передумать насчет подарка. – Все три?

Киваю.

Он приседает перед дочкой на корточки. Аккуратно привязывает шарики к ее ручке. Маша так и светится счастьем.

Шарики бьются друга о друга и рвутся вверх, в небо.

– Ой, папочка, дейжи меня, дейжи, а то улечу!

Смеясь, он подхватывает дочку на руки. И не просто подхватывает, а вдруг подбрасывает ее высоко вверх!

Сердце обрывается!

Теперь я боюсь, что Маша улетит!

Хватаюсь за грудь и вскрикиваю:

– Осторожно!

Машенька заливисто хохочет. Сначала мне кажется, что она испугалась и ее смех – реакция на испуг. Но потом вижу, что они оба так играют.

– Вы меня разыграли! – в сердцах хлопаю его по предплечью. Словно о стену бетонную ударила, такое оно у него твердое. – У меня чуть сердце не остановилось! Разве так можно?

– Можно! – опять хохочет Машенька.

– Извините, если напугали, – улыбается медведь. – Сколько я вам должен за шарики?

– Вы что, – тут же хмурюсь, – это же подарок! День рождения ведь!

– А нам нечего подарить вам в ответ…

– Мне ничего не надо. Маша счастлива, это лучший подарок для меня.

Глажу девочку по плечику, ручке.

Надо расходиться, каждый пойдет своей дорогой, а мне не хочется расставаться с девочкой моей мечты.

Чувствую, как медведь рассматривает меня. О чем–то думает.

Долгие проводы, лишние слезы.

– Ну, мне пора, – решаюсь сказать это первой. – С днем рождения, Машенька! Рада была знакомству. Будь умничкой!