«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая - стр. 46

. После этого многие вожди решили выждать, чем кончится дело между конунгом и ярлами. Ибо все они понимают, что нет такой виры, которую Харальд согласится принять за убийство отца. Может, кто из ярлов и поддержит его, но не раньше, чем он начнет действовать.

– Ну, а ты, брат мой, – спросил Харальд, – приведешь ко мне свое войско?

Рандвер конунг отвечал ему с обычной улыбкой, без веселья в глазах:

– Как твой родич я поддержу тебя. Но как правитель державы я должен ее сохранить и передать сыну. От отца мне достались город в Гардах91 и народ, не имеющий пока даже единого имени. Если я буду воевать за тебя на западе, против меня могут подняться племена на востоке. А теперь ответь, но не как брат, а как конунг: ты бы двинул войско на моих врагов, не желая ничего взамен?

– И чего ты хочешь? – сверкнул глазами Харальд, взглянув на брата в упор.

– Ты начнешь войну, – отвечает Рандвер, – и возьмешь Сканей, или тебе не быть конунгом Датской державы. Я готов прислать тридцать дюжин моих воинов – половину моего войска – на Селунд, Фьон, или куда укажешь. За это ты объявишь моего сына Сигурда своим наследником в Сканей и в землях гаутов и свеев, которые завоюешь. Твой род будет править на западе, мой – на востоке.

Харальд конунг поразмыслил, потом усмехнулся и примирительно сказал:

– Быть посему! Иные скажут, что мы делим шкуру неубитого медведя, но чего не сделаешь для брата?! Выполни свое обещание, а я выполню свое.

На этом два родича расстались, наружно довольные друг другом. Тогда Харальд конунг решил держать совет с датскими херсирами, которые перешли на его корабль. Но Харальд ярл, давно глядевший лишь на Геруту, напомнил ему:

– Все мы, и особенно дочь конунга, нуждаемся в отдыхе. Перед нами земли, которые твой отец, конунг, доверил моему отцу. Будь же гостем в моем доме!

Харальд конунг нашел этот совет разумным, указал каждому херсиру, что ему нужно делать, и велел вести корабли с воинами к усадьбе сыновей Хельги.

XLII

Харальд ярл послал упредить родных, чтобы они как нельзя лучше приняли в «Вересковой пустоши» Харальда конунга и его людей. Фенге, сын Хельги, и Асгерд, дочь Торбранда, пришли к причалу выразить новому правителю свое почтение. Особенно старался услужить гостю Фенге, который принялся его восхвалять и заверять, как он рад принять конунга и его сестру в своем доме. Но Харальд конунг нуждался не в говорунах, а в ратниках, поэтому, не дослушав до конца человека, за которым не было славных дел на войне, прошел в усадьбу.

Асгерд предложила княжне отдохнуть в своих покоях, и Герута удалилась вместе с ней. А Харальд ярл пригласил в большую палату Харальда конунга, датских херсиров и Хастинга с Гримольвом. Для них там уже были накрыты столы, уставленные блюдами с олениной и чашами с медовой брагой. Не были забыты и воины. Рабы пригнали к ним коров и овец, отнесли корзины с хлебом и бочки с пивом. Даны и норги развели костры на берегу, и вскоре запах жареного мяса и хмельные крики известили вождей в доме, что их люди всем довольны.

Утолив голод и жажду, Харальд конунг попросил херсиров дать совет, когда и где следует напасть на Весета ярла. Первым, кого он уважил, был Лейдольв Серошкурый, старший из вождей, что служил еще отцу Хрёрека конунга.

– Наше дело нельзя назвать легким, – отозвался Лейдольв, – ибо воинов у нас меньше, чем у врагов. Думаю, всем херсирам следует разъехаться по датским островам, чтобы привести под руку конунга много людей и ладей. Затем надо бы идти в Сканей и биться на чужой земле. Но, скажу наперед, едва ли возможно собрать большое войско против ярлов Весета и Ингвара до начала зимних бурь.